Такова спортивная жизнь

— Что касается вон того джентльмена, — сказал Уэйд, отвязывая от руки поводок и указывая на Филипса, — то Эду Филипсу вам лучше ничего не говорить. Все, что ему нужно, он узнает от меня. Это оговорено в контракте, Эд! Никаких сообщений для прессы.

— Да что он может сообщить? — бросил Эд.

Но Уэйд не слушал его.

— Понимаете, Артур, — говорил он, кивая мне, — таков порядок.

Потом, увидав, что я упорно смотрю на Филипса, он взял меня за локоть и отвел в сторону.

— Вам не придется играть в эту субботу, — сказал он, — но через неделю основной состав играет дважды: в субботу и в понедельник. Вы будете участвовать в обоих матчах. Две игры подряд помогут вам быстрее освоиться. Учтите, Артур, у нас во втором ряду есть два-три хороших форварда… — И он принялся рассуждать о том, как важно для меня играть лучше всех, о добросовестности и прочей белиберде. Все это я пропускал мимо ушей, пока он не сказал: — Вы можете получить одну-две премии. В понедельник выигрыш даст вам двадцать фунтов, если Уивер, Слоумер или кто-нибудь еще на радостях не назначит персональную премию. Во время рождества и новогодних праздников за выигранный матч можно набрать фунтов пятьдесят. Как видите, мы не скупимся. Ваше дело показать, на что вы способны, и помните: я ценю хорошую игру, а не тяжелые кулаки. Вы понимаете меня? — И я понял, что Уэйд вовсе не так уж уверен, что не промахнулся. Он нервничал. — Во вторник приходите, конечно, в раздевалку основного состава, — закончил он, попрощался со всеми и ушел вместе с собакой.

Я вышел вскоре после него и был уже на нижней ступеньке лестницы сзади трибуны, когда из дверей бара меня окликнули:

— Артур, вы уже уходите? Погодите минутку, я сейчас вас догоню.

Я остановился у служебного выхода, соображая, что еще могло понадобиться Уиверу.

— Примерно час назад сюда заходил ваш приятель Джонсон, — сказал он. — Мы ему что-то наплели, и он ушел. Нам не хотелось, чтобы он здесь слонялся в такое время. Вы не обиделись? Как вы себя чувствуете?

— Я здорово устал. Думаю отправиться домой.

— Конечно, поэтому я и догнал вас. Идемте. Я вас подвезу. Вам нужно быть осторожным. Уж лучше мы вас доставим домой в целости и сохранности.

Он произнес все это так, как будто обращался к пятидесяти Артурам Мейчинам, или к вагону бревен, или к высокой кирпичной стене: все время он глядел в воздух или себе под ноги и шарил рукой в кармане брюк.

Под фонарем стоял «бентли». Он отливал голубым. Я мог бы узнать его по запаху за двадцать ярдов. Я зашел с другой стороны и подождал, чтобы Уивер открыл дверцу. Белесая рука отперла замок.

— Забирайтесь, юноша! — пригласил он. — Я включил отопитель.

В машине было тепло, мягко и пахло духами, как в кино. Мы выскользнули из проулка и свернули на дорогу.

— Фэрфакс-стрит, вы говорили?

Казалось, что от звука его голоса это место изменилось: стало еще грязнее и заброшеннее.

— Да, — ответил я.

Некоторое время мы молчали, потом я сказал:

— Я как будто видел вас сегодня на стадионе? — Я посмотрел на его каучуковый силуэт и фетровую шляпу. Он, кажется, смотрел только на дорогу.

— Сегодня? — повторил он, слегка заинтересовавшись. — Да, я приходил посмотреть, — он улыбнулся с легким неодобрением. — Вы играли не слишком хорошо.

— А кто-нибудь играл хорошо?

— Да, конечно.

Уивер слегка повернул руль, включил фары, переключил скорость, на секунду осветил щиток, потом взглянул мельком на приборы — все это так, как будто меня не существовало. Он хорошо знал город. Не сворачивая в центр, он обогнул парк и оказался напротив Хайфилда.

— Как вы оцениваете умение Уэйда торговаться? — снова заговорил он. — Удалось ему организовать «стойкую защиту»?

— Понятия не имею, что он делал. Я ведь только повторял «пятьсот фунтов» и надеялся, что все будет как надо.

Он обогнал две-три машины, выключил фары и спросил:

— Сбылись ваши надежды?

— Кончилось ли как надо? По-моему, да. Только я не думал, что это будет так быстро.

Уивер, наверное, решил, что, положив в карман пятьсот фунтов, я теперь прикидываюсь простачком. Он искоса взглянул на меня.

— Я сам не знаю, что я сейчас думаю, — сказал я.

— А какое это ощущение — заработать в один день пятьсот фунтов?

Он хотел заполучить меня целиком. Я чувствовал, как он полирует меня и пристраивает на полке в качестве последней находки. Вот он нагнулся, подышал на меня и потер манжетой.

— Я пока ничего не ощущаю.

— Слишком быстро все произошло, — неопределенно сказал он.

— Наверное.

— Боюсь, что это моя вина. Я не люблю тянуть. Но вряд ли вам это так уж неприятно.

— Теперь совсем нет.

Он засмеялся.

— Дело в том, что к вам приглядывалось еще несколько клубов. В субботу на матче были их агенты. Значит, я не так уж виноват, что вас пришлось поторопить. У вас были другие предложения?

— Нет.

— Ну, во всяком случае, если теперь будут, вы знаете, что ответить: собственность городского клуба. — Он засмеялся еще громче и похлопал меня по ноге. Потом сжал мое колено. — Никогда не следует мешкать, Артур.

Когда мы проехали Хайфилд, он сказал: