Такова хоккейная жизнь

В первом же сезоне сыграл в первенстве СССР среди молодежных команд, матчи которого проходили на катке с искусственным льдом в Сокольниках. «Локомотив» занял четвертое место из шести участников. И это было неплохо. В молодежном советском хоккее доминировали воспитанники столичных армейцев и спартаковцев, сильной считалась школа «Крыльев Советов». И против меня играли многие способные хоккеисты — спартаковец Виктор Ярославцев, ставший позднее чемпионом мира, в «Крыльях Советов» — Валентин Панюхин, впоследствии один из лучших в ленинградском СКА. Собственно, и в «Локомотиве» были талантливые ребята: Саша Пашков — олимпийский чемпион 1972 года, классный вратарь, Борис Штанько, затем тренер ЦСКА. А на пути к финалу мы, железнодорожники, остановили армейцев, за которых выступали Владимир Расько, Николай Морозов — известный хоккейный судья, Александр Сафронов, Николай Подкопаев, которые затем попали в различные команды высшей лиги.

На этом первенстве ко мне подошел знаменитый в прошлом армейский игрок и тренер Владимир Елизаров и пригласил в ЦСКА — играть за молодежную команду. «Тебе предоставляется шанс не просто поиграть за молодежную команду, — сказал он. — Не исключено, что на тебя обратят внимание в команде мастеров. В общем, если хочешь, готовься играть как следует. Сможечь сосредоточиться на подготовке — тебе же будут платить стипендию».

Для меня это было важно. К тому времени умер отец — Петр Тимофеевич, мама — Мария Лукьяновна продолжала работать на фабрике «Дукат» и тащила на себе весь дом, четверых братьев — меня, Виктора, Александра и Анатолия. Я помогал, как мог, устроился на работу слесарем 3-го разряда на автодормехбазу № 3 в Коптево. Началась трудовая жизнь, в которой для спорта было не так уж много времени. Ну, кто сейчас поверит, что после этого человек попадает в команду мастеров и становится чемпионом мира и Олимпийских игр? Собственно, и речь об этом в современных условиях не идет, в 12–13 лет, когда раньше только начинали, нынче ребят списывают. Но в прежние времена случаи, подобные моему, имели место. Тот же легендарный Анатолий Фирсов попал в «Спартак», что называется, от станка.

В общем, совмещать хоккей и работу мне становилось все труднее, нелегко было после 8-часового рабочего дня тренироваться. И ЦСКА с предложением Елизарова — это был потрясающий шанс, выход из положения: я мог играть и зарабатывать для семьи деньги. Говорю об этом искренне, ибо семья была для меня самым главным. Сегодня, когда мама и братья ушли, с волнением вспоминаю то время. Память сохранила массу эпизодов, каждый из которых по-своему дорог. Не так давно побывал в своем старом доме, где до недавнего времени жил Евгений Мишаков, вот и его нет. Площадка для хоккея стала лучше, но она пустует.

Я на мгновение закрыл глаза и вспомнил, какие страсти кипели на простенькой «коробке» в пору моего детства. Не сомневаюсь, так было везде. И не в последнюю очередь поэтому сборная СССР была первой в мире. Спорт формировал патриотов родины. И мне совсем не стыдно сказать, что был счастлив, став октябренком, с гордостью носил пионерский галстук, затем были комсомол, партия — это была единая цепочка. Кто-то, наверное, имеет иную точку зрения, скажет, что всех нас дурачили, держали за роботов. Но через это прошли все — и люди, откровенно высказывавшие «крамольные» речи, и те, кто искренне любил страну. Она ведь многих сделала людьми. Это ни для кого не секрет.

Никто не заставлял меня, когда учился в 5-м и 6-м классах, сдавать нормы ГТО, играть в волейбол, выступать за школу в лыжных гонках. Помню, как впервые встал на лыжи и именно пробежал на них дистанцию в 2 км, причем кататься толком не умел, но хотел показать результат. Это говорит о том, что мотивация существует всегда и во всем. Есть два направления — обучение и практика. Я понял это позже, став взрослым.

Был рад, что попал в ЦСКА, в котором, конечно, здорово работали с мальчишками. Относились к нам требовательно, высокими были нагрузки, но это был интересный отрезок. Жаль только, что оказался он коротким. К сожалению, стипендию я не получил, естественно, огорчился, даже растерялся, не знал, как себя вести. Но спрашивать почему — не стал, постеснялся. Естественно, обострились домашние финансовые проблемы. С одной стороны, хотелось играть, но, как говорят, жить на что-то надо. Собственно, выбора у меня не было. К тому же я для себя решил, что в ЦСКА не подхожу. И снова пошел работать. Но ненадолго.