Такой я была

– Тогда молчи. – Парень притворяется, что зажимает уши. – Но я не верю, что ты могла сделать что-то плохое. – Он смотрит на Мару так ласково – может, в самом деле наконец влюбился в нее? Но тут он поворачивается ко мне. – А вот Иди, наоборот…

Теперь моя очередь закатить глаза.

– Да я шучу, Иди. – А я знаю, что не шутит. – Ладно, пойдем в кабинет. – Парень ведет нас по коридору в маленькую комнатку. – Садись. – Показывает на кресло, напоминающее стоматологическое. Здесь все как в клинике, обстановка совершенно стерильная. Пахнет спиртом, йодом или чем-то вроде того. Запах оставляет во рту горький химический привкус.

– Уверена, что не передумаешь? – говорю я, когда Мара садится в кресло. – Это ведь твое лицо.

– Больно будет? Только не ври, – спрашивает она Камерона, не удостоив меня ответа.

Он протирает ее левую ноздрю ваткой и улыбается, глядя на нее.

– Не буду врать. Будет очень больно, но всего две секунды. А потом все закончится. Клянусь.

– Ладно, – шепчет она, поворачивается ко мне и берет меня за руку.

– Камерон, ты точно умеешь это делать? Не хочу показаться невежливой, просто… умеешь ведь, да? – спрашиваю я.

– Да, Иди. Я каждый день это делаю. Правда. Не бойся.

– Камерон учится на тату-художника, – добавляет Мара.

«Ага, так я и поверила», – проносится у меня в голове. – Ладно. Только осторожно.

– Обязательно, – тихо отвечает он и захватывает ноздрю Мары страшенными серебристыми клещами. – Потекут слезы, но это нормально. Так всегда бывает, – объясняет он и дает ей бумажную салфетку. – Так, Мара, сейчас повернись ко мне лицом и закрой глаза.

Камерон достает самую большую иглу, которую я только видела в жизни, и подносит ее к носику Мары, который по сравнению с ней выглядит просто крошечным. Кажется, я сжимаю ее руку крепче, чем она мою.

– Сделай глубокий вдох, – велит Камерон. Я повинуюсь. – И выдох. – Я закрываю глаза и чувствую, что Мара напряглась всем телом. Но она не издает ни звука. – Вот и все, осталось вставить сережку. Еще один вдох… отлично. И выдох. Конец! Все, у тебя получилось! – Он смеется.

Я открываю глаза. У Мары в носу крошечный бриллиантик. Слезы льются по ее щекам, но на губах расплывается широченная улыбка. Она смотрит на Камерона.

– И это все? – произносит она.

– Ага. Смотри, – парень протягивает ей зеркало.

– О боже! – кричит она и тут же садится в кресле.

Мара смотрит на меня, в зеркало и снова на меня.

– Нравится?

– Просто супер! – отвечаю я. И не вру. Мне правда нравится.

– Сегодня лучший день в моей жизни! – она бросается на шею Камерону. Тот обнимает ее и улыбается. Потом она отпускает его и идет обниматься со мной. И в тот момент впервые за все время нашего знакомства мы с Камероном искренне улыбаемся друг другу.

На следующей неделе мы шагаем по школьному коридору – Мара с сережкой в носу и свежеокрашенными клюквенно-красными волосами. Она как будто выросла сантиметров на двадцать. Вся сияет изнутри. Мне хочется, чтобы частица того, что заставляет ее сиять, попала бы и ко мне.

После уроков в четверг жду ее у шкафчиков, чтобы вместе поехать домой. Но она опаздывает. Я хожу по коридору, то и дело проверяя экран телефона, и не смотрю по сторонам. Вдруг кто-то врезается мне в плечо, как таран. Я даже верчусь на месте от удара. Быстро поднимаю голову, открываю рот, чтобы извиниться, но так и замираю с открытым ртом. Передо мной стоит Аманда. Плаза ее полны злобы.

– Смотри, куда прешь, – огрызается она и сверлит меня взглядом.

Я снова открываю рот, подыскиваю слова, чтобы поставить ее на место, но не успеваю ничего придумать – ее уже след простыл.

– Пошла ты! – шепчу ей вслед.

Сажусь на пол под шкафчиком Мары и смотрю, как все идут к выходу. Все без исключения парни, крутые и не очень, поглядывают в мою сторону, думают, правда ли все то, что про меня говорят. Девчонки тоже бросают на меня взгляды: они смотрят так, будто у меня заразная болезнь. На правду им плевать.

Отправляю Маре сообщение:

ты где?

Она тут же отвечает:

буду через 5 минут.

Но только я собираюсь набрать ей ответ, как приходит другое сообщение с незнакомого номера:

Иден, не передумала насчет вечеринки завтра?

Кто это?

Это шутка?

Я встаю и иду по коридору, заглядываю в кабинеты – не притаился ли кто там, не подсматривает ли за мной? Вдруг кто-то решил надо мной подшутить?

Серьезно. Кто это?

Трой

Откуда у тебя мой номер?

Ты мне сама его дала! Ахаха

???

И сказала напомнить про вечеринку завтра у меня дома. Забыла, что ли?

Не помню я, что давала ему свой номер. А про вечеринку вообще ни сном ни духом. Я даже самого этого Троя еле помню!

– Иди, прости! – окликает меня Мара. – Заболталась с Камероном.

– Ничего. Иди сюда, посмотри, – Я показываю ей сообщения на экране. – Это Трой, парень с детской площадки. Кажется, я ему свой телефон оставила. И завтра у него дома вечеринка. Я вообще ничего не помню. А ты?

Мара отбирает телефон и пишет: