Такламакан

— Нет, никак не сходится. Никто не ведет гонки в космосе ради строительства звездолета. Они в космическую гонку не входят. Полет к звездам занимает четыреста лет. И никто не будет финансировать серьезный военный проект, который может окупиться только через четыреста лет. А менее всех — шайка умных и хитрых азиатов, привычных к экономическим войнам.

— Ладно, но они точно что-то строят. Послушай, нам только надо найти комплекс, проникнуть внутрь и чего-нибудь задокументировать. И это мы можем! Таким людям, как мы, никогда не были нужны федеральные начальники, чтобы помочь проникнуть в здание и нащелкать снимков. Мы это всегда делаем — для этого и живем.

Пита тронул игровой азарт девчонки. Она действительно мыслит как Спайдер — городской паук. Но все-таки Питу было пятьдесят два года, и он решил, что должен хотя бы попытаться быть рассудительным.

— Надо быстро волочь свои несчастные кости к глайдеру и проскакивать обратно над Гималаями. Можем полететь в Вашингтон туристским классом из Дели. Нас будут допрашивать во дворце загадок. Мы им расскажем печальные новости о нашем неудачливом боссе. Тут у нас будет достаточно вещественных доказательств… Шпионы нам что-то заплатят за несостоявшуюся работу и велят не совать носа дальше. Вот тогда пойдем и съедим по свиной отбивной.

Тонкие плечи Катринко упрямо согнулись под выпуклостями изолирующего камуфляжа. Очень ей эти речи не нравились.

— Питер, я не отбивных себе ищу. Я ищу возможности проверить себя как профессионала, ты понимаешь? Надоели мне эти мелкоуголовные проделки, перебиваться мелочевкой, влезая на сетевые сайты и проникая в офисы мэров… Это же мой крупный шанс!

Пит двумя пальцами в перчатках забарабанил по подбородку маски.

— Я понимаю, что ты не в восторге. Я это знаю, но ты же уже в свое время стал Спайдером, Легендой, Чемпионом! А теперь мой шанс, и ты предлагаешь сматывать удочки.

Питер поднял руку:

— Погоди, я этого не говорил!

— Ну, так ты сказал, что уходишь. Поворачиваешься спиной. И даже не хочешь посмотреть сперва!

— Нет, — с нажимом сказал Пит, — я думаю, ты меня слишком хорошо для этого знаешь, Тринк. Я все еще Спайдер. Я не бросаю игры, всегда хотя бы посмотрю сперва.

После этого темп задавала Катринко. Пит был рад пустить ее вперед. Совершенно глупая была мысль — выполнять задание без прикрытия Подполковника. Но тоже глупой, хотя по-другому и по-новому, была бы мысль вернуться домой в Чаттанугу.

Людям профессии Пита не полагалось завязывать. Он однажды попытался это сделать, действительно попытался восемь лет назад после лопнувшего дела в Брюсселе. Он тогда получил нормальную работу на заводе педальных самолетов Лайла Швейка — спортивный магнат-миллионер был ему обязан услугой. И Швейк постарался отплатить по-честному.

Но быстро прошел слух, что Пит когда-то был чемпионом среди Спайдеров. Эти идиоты, с которыми он работал, начали отпускать многозначительные замечания. Некоторые просили его о так называемых «одолжениях» или пытались его охмурить. И оказалось, что нормальные люди — это самый большой геморрой.

Пит предпочитал общество людей с серьезными вывертами. Тех, которым действительно что-то небезразлично, настолько, что они готовы уйти в это с головой. Людей, которые от жизни хотят не только папочки, мамочки, денег и могилы.

У края гряды они остановились для рекогносцировки.

Пит закрепил выносной глаз на конце катушки и запустил в воздух. На вершине траектории, с высоты шестого этажа, глаз сделал панорамный снимок.

Соединив спексы, Пит и Катринко вместе изучили изображение. Катринко, ткнув пальцем, подсветила участок внизу:

— Вот это на что-то похоже.

— Ты про эту расщелину?

— Тебе надо почаще бывать под открытым небом, Пит. Мы, скалолазы, называем такое дорогой.

Пит и Катринко с профессиональной осторожностью подошли к дороге. Это была мощеная лента шлакоблоков, изъеденных временем и засыпанных движущимися песками. Ее построили из выгоревшего клинкера, остающегося после больших городских мусоросжигателей — вещества, которое азиаты используют для покрытия дорог, потому что все остальное из него уже использовано.

Шлаковая дорога видала когда-то серьезное движение.

Там и сям виднелись следы шин, глубокие колеи на обочинах, дыры, где когда-то стояли светофоры или камеры наблюдения.

Пит и Катринко пошли вдоль дороги на почтительном расстоянии, остерегаясь мониторов, растяжек, наземных мин и многих других возможных неприятностей. На отдых они остановились в высохшем русле реки, мост через которую был тщательно убран, и остались лишь аккуратные гнезда опор в русле и что-то вроде дуги в воздухе.

— Самое жуткое, — сказал Пит по кабелю, — это как тут дьявольски чисто. Это ж дорога? Значит, кто-то мог выбросить пивную банку, старый ботинок — хоть что-то.

Катринко кивнула:

— Я думаю, роботы постарались.

— Да, конечно.

Она развела руками в пухлых перчатках: