Таких щадить нельзя

Взятые с поличным преступники слишком уж горячо отрицали, что ими кто-то руководит, указывает жертвы, снабжает оружием и за все это забирает львиную долю награбленного. А в том, что исполнители преступлений с кем-то делятся, Голубкин не сомневался. В этом его полностью убедил ряд происшествий последнего времени, в том числе и ограбление кассы металлургического завода. Грабителей было двое, взяли они сто шестьдесят тысяч и были арестованы через неделю. У каждого из них оказалось по тридцати с лишним тысяч. На допросах преступники утверждали, что остальные деньги они «прокутили, проиграли и на девочек истратили». С этой версией они и ушли в лагеря, каждый на двадцать лет. Но теперь Голубкину удалось установить, что бандиты истратили только восемь тысяч. Где же остальные восемьдесят?

Характерно и то, что кражи продуктов, товаров, одежды и различных домашних вещей за последнее время не возросли. Зато резко увеличились кражи денег и золота, то есть того, что при огромной ценности занимает малый объем и труднее всего разыскивается.

Полковник пересмотрел агентурные материалы, лежавшие на его столе: данные о банде мотоциклистов, сведения о готовящемся налете на магазин Ювелирторга, материал об убийстве Юлии Гавриковой, безработной девушки, не имевшей определенной профессии. «Нашли безработную!» — недобро усмехнулся Голубкин. Бандитов спугнули, и они не успели воспользоваться тем, из-за чего совершили убийство. В постели убитой сотрудники уголовного розыска обнаружили денег и золотых вещей на шестьдесят семь тысяч рублей. Дальше следуют донесения о драке в саду при клубе на окраине города, в результате которой на цементе танцплощадки осталось пять окровавленных трупов. Ну, тут дело ясное: шайка заезжих гастролеров-грабителей не поделила добычи. «Свои» расправились со «своими». А это что такое? Данные о систематическом обмеривании и обсчете покупателей Арским Наумом Абрамовичем, заведующим павильоном газированных вод. Как это сюда попало? Не по назначению. Передать в соответствующий отдел.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул полковник, отложив материал об Арском в сторону.

В кабинет вошел высокий, широкоплечий юноша. С первого же взгляда он чем-то неуловимо напоминал полковника Голубкина, хотя был на две головы выше и вдвое моложе его. Круглое, чисто русское лицо и атлетическое сложение делили Кретова прямой противоположностью Голубкина. И все же он походил на своего начальника. Сходство возникало из желания молодого чекиста во всем подражать полковнику и начиналось с подражания в одежде и движениях.

Майор Кретов был явно расстроен постигшей его неудачей, но изо всех сил старался не показывать этого, делая вид, что он совершенно спокоен и невозмутим.

Потеряв родителей о первые дни Отечественной войны, тринадцатилетний Алеша Кретов попал в детский дом и вместе с ним эвакуировался с Украины в Среднюю Азию. Узбекистан стал для него второй родиной. После десятилетки Алеша окончил специальную школу и сейчас уже седьмой год работал в уголовном розыске под руководством полковника Голубкина. Для Алеши Голубкин был образцом настоящего человека. Справедливости ради надо оговориться, что майор Алексей Кретов подражал полковнику не только внешне. Старый работник органов милиции Иван Федорович Голубкин был для Алексея Кретова образцом во всех случаях жизни, и прежде всего в работе.

— Значит, и сегодня неудача? — встретил вопросом полковник Голубкин своего помощника.

— Неудача, товарищ полковник, — сокрушенно признался Кретов. Голос подвел Алексея. В тоне, каким он ответил на вопрос Голубкина, печаль и даже растерянность прозвучали настолько явственно, что полковник невольно улыбнулся.

— Садись, рассказывай.

Кретов сел к столу против полковника.

— Все было так, как мы наметили, — начал он. — Нашими засадами, постами милиции и бригадмила весь район, где обычно оперировала шайка «Три вальта», был взят под наблюдение.

— И ничего? — прервал Кретова полковник.

— Сегодня шайка перебазировалась — ограбления в районе кирпичных заводов.

— Сколько? — Два.

— Кто пострадавшие?

— Копылова, студентка медицинского института. Возвращалась с вечеринки. Бандиты забрали золотые часы, золотую брошь с уральскими самоцветами и сумочку, в которой была серебряная пудреница, носовой платок, пропуск в библиотеку и шесть рублей с мелочью. Студентка подняла крик, правда, тогда, когда бандиты уже уезжали на мотоцикле. Их видел постовой милиционер.

— Цвет машины и номер?

— Номер замазан грязью. Цвет не рассмотрел. Видел мотоцикл только сзади. Налетчиков было двое.

— Чем были вооружены?

— Копылова утверждает, что только ножами.

— Ясно. Кто второй?

— Их двое. Сергеева — счетовод промартели и Петров — продавец универмага. Налетчики сняли двое золотых часов с золотыми же браслетами, золотую брошь, золотой медальон и забрали шестьсот пятьдесят рублей денег.

— Чем вооружены?

— Один — ножом, другой — старинной гирькой на ремне. Эх, Иван Федорович, и зачем только такие люди на свет родятся? — неожиданно закончил Кретов, раздраженно махнув рукой.

— Постой, постой, ты это о ком?