Таких щадить нельзя

Жорка взял поданную карту и, прикрыв ее рукой, осторожно заглянул. Это был туз. Сердце Жорки радостно забилось. Впервые за всю игру пришел туз. Жорка решил, что это доброе предзнаменование. Сейчас он был уверен, что выиграет.

- Иду! — хрипло проговорил он. — Давай карту.

- На себя играешь. Не забыл? — мрачно взглянув на Жорку, спросил Косой.

- Ну, слышал! Чего крутишь? — грубо прикрикнул на него Жорка. Сейчас, уверенный в выигрыше, он снова почувствовал себя признанным вожаком шпаны.

- Я что ж… не один я слышал… Все слышали, на что ты играешь. Я не отопрусь… — пробормотал Косой, и в его голосе Жорка почувствовал неуверенность. — На, тяни сам, нижнюю, — протянул Косой колоду. — На твое счастье.

Жорка осторожно вытянул карту и, заслонив от постороннего глаза ладонью дрожащей руки, взглянул на нее. Сердце вздрогнуло и, казалось, остановилось, испуганное неудачной картой, сулившей проигрыш. Это был король, а Жорка рассчитывал хотя бы на восьмерку. «Всего пятнадцать очков, — подумал он холодея. — Чертов король! Вразрез пошел». И делая вид, что колеблется, брать или не брать еще карту, закрыл на мгновение глаза.

- Ну что, забастовал, что ли? — нетерпеливо прикрикнул Косой.

- Нет, дай еще карточку, — прохрипел Жорка. — Сам дай. Ядовито улыбаясь, Косой выполнил его просьбу.

- Высвети, — дрогнувшим голосом приказал Жорка.

Косой бросил карту лицевой стороной вверх. Это была девятка. Жорка вздохнул, как застонал, и бросил бесполезные теперь карты.

- Перебор! — удовлетворенно констатировал Косой. — Что ж, братва видела. Играли честно.

Несколько минут стояла мертвая тишина. Даже закадычные приятели отошли в сторону от Жорки. Он теперь не принадлежал самому себе, его хозяином, хозяином его крови и жизни стал Косой. Жорка повержен, обращен в ничто.

Но Косой умудрился испортить свое собственное торжество. Вернее, Косого подвела замшевая куртка, только что выигранная им у Жорки. Насладившись полностью произведенным впечатлением, Косой встал и, властно взмахнув рукой, приказал:

- А ну, Жорочка, красавец-писаный…

И в это мгновение из рукава Косого вылетела карта. Плавно перевернувшись в воздухе, она спикировала на пол. Это была десятка пик, та десятка, которую так ждал Жорка к своему тузу. Карту видели все.

Первым опомнился Жорка.

- Так вот ты, гад, какой, — свистящим шепотом проговорил он и, наклонившись, вытащил из-за голенища щегольских сапожек нож. Косой побелел и кинулся к двери, но на него уже навалились Жоркины адъютанты. Дико завизжали девчонки, страшно завыл Косой, увидя собственную смерть, блеснувшую в Жоркином кулаке, но всю эту сумятицу перекрыл гулкий мужской голос:

- Молчать!

Софочка, словно выполняя команду, выключила верхний свет. В огромной комнате теперь горела только одна маленькая лампочка-ночник на столике у радиолы. В открытых настежь дверях Калерочкиной спальни стоял человек в низко надвинутой на глаза кепке. Поднятый воротник наглухо застегнутого макинтоша скрывал подбородок незнакомца.

- Молчать! Сидеть всем!

И каждый, не исключая Жорки, безропотно подчинился этой команде. «Влипли! Уголовка накрыла!» — подумали все, кроме Софочки и Косого.

А незнакомец подошел к Косому и, не говоря ни слова, ударил его по лицу. Косой, не сносивший даже легких обид, только вскрикнул от полученной оплеухи.

- Верни все, что выиграл! Раззява! — презрительно бросил ему незнакомец. — Ну!

Косой кинулся к столу и, шмыгая разбитым в кровь носом, вытащил из карманов деньги, снял Жоркины часы и куртку.

Незнакомец подошел к столу, потрогал ворох скомканных денег, рассмотрел, поднеся к самым глазам, Жоркины часы, потом положил их обратно и сказал:

- Потом разберетесь тут, чье кого. А теперь слушайте меня. два раза не говорю…

С этого дня «братва» почувствовала, что в шайку пришел настоящий хозяин, который сломит любого, кто осмелится ему противоречить. Ребята в темноте не рассмотрели лицо незнакомца, но не сомневались, что это и есть тот самый Пахан, о котором они так много говорили.

Пахан не баловал шайку личным посещением. Большинство ребят только в тот раз и смогло повидать его. Но все в шайке теперь делалось только по указанию Пахана. Передатчиком его воли, этаким блатным Меркурием, стал Жорка Мухаммедов. И только один Жорка знал, что Пахан и зоотехник Топорков одно и то же лицо.

14. КРАСНЫЙ МОТОЦИКЛ

Бубенец сдержал слово, данное Абдукадыру Мергену, и до самого города, более двух суток, шагал пешком. Но приметный след ни разу не попадался ему на глаза.