Такие вот дела

Она превосходно выглядела в черном вечернем кружевном платье на тяжелой атласной подкладке, тесно облегающем ее фигуру и показывающем лучшие ее стороны в выгодном свете. Кружево с черными блестками смягчало линии ее фигуры. На ней были серебристые чулки, босоножки на каблуках с едва заметными украшениями. Светлые волосы были подстрижены по последней моде — в форме хризантемы. Ярко-красные губы пламенели на бледном, почти прозрачном лице с нежной кожей. О'Дэй слегка вздохнул и подумал, что когда ей давали имя Мерис, то забыли дать еще одно — динамит. Он искоса посмотрел на ее слегка подведенные глаза — они были устремлены на газету, но видели многое — эти янтарные глаза. О'Дэй был уверен, что она заметила его, но не показывала вида, во всяком случае, пока. Он сел на высокий табурет, заказал мартини и стал наблюдать за ней в зеркало бара. Казалось, ее ничего не интересовало, кроме газеты. О'Дэй облокотился на бар и задумался. Он думал обо всем: о бизнесе, если это можно назвать бизнесом, когда так идут дела, о Веннере, об «Интернешнл», где начали беспокоиться, что у их следователей плохи дела и они не очень прилично ведут себя. Но за всем этим была только одна мысль, один вопрос: на что рассчитывает Мерис, и куда заведет эта игра?

О'Дэй допил мартини.

Он услышал шорох газеты и увидел в зеркале, как она накинула на плечи норковое манто и направилась к выходу в столовую. Когда она поравнялась с ним, он улыбнулся.

— Привет, Мерис. Наверное, ты меня не видела?

Она остановилась и широко открыла глаза, словно от изумления.

— О, Терри… ты здесь? Подумать только, как тесен мир!

— Иногда он слишком тесен для меня. Я хочу поговорить с тобой.

— Пожалуйста.

Она грациозно опустилась на свободное место рядом с ним.

О'Дэй отметил про себя, что каждый ее жест, каждое движение — все было тщательно отработано.

Она спросила:

— Ты знал, что я здесь, или приехал сюда, как и я, случайно, по наитию?

— Ты приехала сюда по наитию, случайно? — Он весело улыбнулся. — Черта с два! Боюсь, что ты приехала сюда по такому же наитию, как и я.

— В самом деле? О, как это интригующе. Значит, Терри, ты оказался здесь не случайно.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые, хорошенькие зубки. Он заметил жемчужное ожерелье, подаренное Веннером в день свадьбы, и красивый браслет с поддельным бриллиантом, видневшимся под длинным рукавом платья.

— Нет. Несмотря на то, что ты приехала сюда случайно, Дженнингс, которого я сегодня случайно встретил на скачках, был почему-то уверен, что ты должна быть здесь. Ну, я и решил заехать, чтобы убедиться, так ли это.

— Что ж, очень приятно. Не выпить ли нам немного?

— Конечно. Я возьму два бокала сухого мартини, пойдем, сядем в уголок и поговорим.

Она снова улыбнулась долгой и томной улыбкой. Он очень хорошо знал эту улыбку.

— С удовольствием, Терри. Нет ничего приятнее, чем сидеть с тобой в уютном баре и разговаривать.

— Ну и чудесно. Ты хорошо проведешь время.

Он взял мартини и понес к столу в дальнем углу полупустого бара. Они сели. На некоторое время воцарилось молчание, затем она ласково спросила:

— Ну, так что? Говорят, будто ходят неприятные слухи? Ты не думаешь, что это интригующе? Хотя мне нравится.

— Мерис, твоя беда в том, что ты слишком любишь все интригующее и театральное.

— Ты хочешь сказать, что мне следовало быть актрисой? — спокойно спросила она.

Он ухмыльнулся.

— Из тебя бы вышла чертовски хорошая актриса. Только фирма, на которую бы ты работала, с удовольствием избавилась бы от тебя.

Они опять замолчали. О'Дэй обдумывал свой гамбит. Когда играешь с Мерис, надо быть очень осторожным, иначе ее ответный ход будет очень опасным. И он начал:

— Послушай, Мерис. Я давно знаю Дженнингса, и мы с ним всегда были в хороших отношениях. Когда я встретил его сегодня на скачках в Пламптоне, он мне многое рассказал. Он выглядел встревоженным.

Мерис состроила гримасу.

— Надеюсь, что это не означает, что все, сказанное этим Дженнингсом из «Интернешнл Дженерал», встревожило и тебя. Терри, говори же, мне нравится слушать тебя, нравится твой легкий ирландский акцент, он волнует меня.

— Ну что ж, слушай. Дженнингс был слегка обеспокоен положением дел нашей фирмы в «Интернешнл Дженерал».

— Неужели? Объясни же, почему? Только не убеждай меня в том, что скоро я лишусь куска хлеба.

Она лукаво посмотрела на О'Дэя.

— Или вы снова поссорились с Ральфом?

Ее глаза смеялись.

— Тебе лучше знать. Дженнингс сказал, что Ральф, которого, кстати, я не видел целую неделю, страшно пьет и запустил все свои дела.

— Это серьезно, не правда ли? Интересно, почему он так запил. — В ее глазах все еще сверкали искорки смеха.

— Конечно, откуда же тебе знать. И наверное, ты его не видела? — Она покачала головой.

— Нет. Вот уже… — запнулась она, — шесть дней.

— Значит, когда ты видела его в последний раз, ты сказала ему что-то такое, отчего он запил. Что ты ему сказала?

Мерис пожала плечами и ответила уже серьезно.

— Терри, ты ведь не будешь слишком упорствовать, правда? — Он улыбнулся.

— Не буду слишком упорствовать? Если понадобится, то, конечно, буду. И ты это знаешь.

Она сжала кулаки.