Такие вот дела

– В самом деле? О, как это интригующе. Значит, Терри, ты оказался здесь не случайно.

Она улыбнулась, обнажив ровные белые, хорошенькие зубки. Он заметил жемчужное ожерелье, подаренное Веннером в день свадьбы, и красивый браслет с поддельным бриллиантом, видневшимся под длинным рукавом платья.

– Нет. Несмотря на то, что ты приехала сюда случайно, Дженнингс, которого я сегодня случайно встретил на скачках, был почему-то уверен, что ты должна быть здесь. Ну, я и решил заехать, чтобы убедиться, так ли это.

– Что ж, очень приятно. Не выпить ли нам немного?

– Конечно. Я возьму два бокала сухого мартини, пойдем, сядем в уголок и поговорим.

Она снова улыбнулась долгой и томной улыбкой. Он очень хорошо знал эту улыбку.

– С удовольствием, Терри. Нет ничего приятнее, чем сидеть с тобой в уютном баре и разговаривать.

– Ну и чудесно. Ты хорошо проведешь время.

Он взял мартини и понес к столу в дальнем углу полупустого бара. Они сели. На некоторое время воцарилось молчание, затем она ласково спросила:

– Ну, так что? Говорят, будто ходят неприятные слухи? Ты не думаешь, что это интригующе? Хотя мне нравится.

– Мерис, твоя беда в том, что ты слишком любишь все интригующее и театральное.

– Ты хочешь сказать, что мне следовало быть актрисой? – спокойно спросила она.

Он ухмыльнулся.

– Из тебя бы вышла чертовски хорошая актриса. Только фирма, на которую бы ты работала, с удовольствием избавилась бы от тебя.

Они опять замолчали. О'Дэй обдумывал свой гамбит. Когда играешь с Мерис, надо быть очень осторожным, иначе ее ответный ход будет очень опасным. И он начал:

– Послушай, Мерис. Я давно знаю Дженнингса, и мы с ним всегда были в хороших отношениях. Когда я встретил его сегодня на скачках в Пламптоне, он мне многое рассказал. Он выглядел встревоженным.

Мерис состроила гримасу.

– Надеюсь, что это не означает, что все, сказанное этим Джен-нингсом из Интернэшнл Дженерал, встревожило и тебя. Терри, говори же, мне нравится слушать тебя, нравится твой легкий ирландский акцент, он волнует меня.

– Ну что ж, слушай. Дженнингс был слегка обеспокоен положением дел нашей фирмы в Интернэшнл Дженерал.

– Неужели? Объясни же, почему? Только не убеждай меня в том, что скоро я лишусь куска хлеба.

Она лукаво посмотрела на О'Дэя.

– Или вы снова поссорились с Ральфом?

Ее глаза смеялись.

– Тебе лучше знать. Дженнингс сказал, что Ральф, которого, кстати, я не видел целую неделю, страшно пьет и запустил все свои дела.

– Это серьезно, не правда ли? Интересно, почему он так запил. В ее глазах все еще сверкали искорки смеха.

– Конечно, откуда же тебе знать. И наверное, ты его не видела? Она покачала головой.

– Нет. Вот уже… – запнулась она, – шесть дней.

– Значит, когда ты видела его в последний раз, ты сказала ему что-то такое, отчего он запил. Что ты ему сказала?

Мерис пожала плечами и ответила уже серьезно.

– Терри, ты ведь не будешь слишком упорствовать, правда? Он улыбнулся.

– Не буду слишком упорствовать? Если понадобится, то, конечно, буду. И ты это знаешь.

Она сжала кулаки.

– Это восхитительно, Терри. Сам ты можешь быть чертовски упрямым. Ты и был всегда чертовски упрямым. Но тебе не нравится, когда другие начинают упрямиться.

О'Дэй закурил.

– Ты имеешь в виду себя? – осведомился он.

– Да, себя. А что мне оставалось делать, по-твоему? Сидеть сложа руки, пустить все на самотек?

О'Дэй отпил глоток мартини.

– Я хочу знать, что ты сказала Ральфу шесть дней назад. Я хочу знать, почему он запил, рвет и мечет. Ты знаешь, на кого он похож, когда напьется, он невыносим. Он вечно раздражен, даже когда трезвый, но когда пьян, то вообще теряет рассудок. У моей фирмы дела шли очень хорошо, пока Ральф не стал моим компаньоном. Они и дальше будут идти хорошо, несмотря на неудачи за последние шесть – восемь месяцев. И я уже начинаю заниматься этим.

Мерис снова спросила:

– Ты имеешь в виду меня?

– Тебя. Может, хватит жеманиться, и давай поговорим разумно.

Она отпила глоток и разгладила кружевную складку на платье.

– Значит, я должна быть послушной и рассказать тебе, что случилось. Да, я виновата во всех бедах, которые терпит ваша фирма за последние шесть месяцев. Я виновата в том, что Ральф пьет, рвет и мечет. Ты совершенно прав, Терри. И… как это тебе нравится?

– Никак. Это пора прекратить.

Мерис снова посмотрела на него. Ее глаза сузились, затем сверкнули вызовом.

– В самом деле? Какой вы умный, мистер О'Дэй! Интересно, как ты собираешься прекратить это?

О'Дэй рассмеялся. Когда она злилась, а над ней смеялись, она расходилась до такой степени, что иногда говорила правду.

– Знаешь, Мерис, ты очень интересная и привлекательная женщина. Ты считаешь, что ты умна. Иногда мне тоже кажется, что ты умеешь соображать. Иногда же кажется, что у тебя не хватает ума даже на то, чтобы завести машину в гараж в дождливый день. А иногда с тобой так скучно, что хочется спать.

– Ясно, – сказала она тихим дрожащим голосом и закусила губу. – Ну, что ж, ты получишь по заслугам. Я не потерплю, когда ко мне относятся презрительно, мистер О'Дэй. Когда я влюбляюсь, это кое-что значит. Но я сглупила, влюбившись в тебя.