Такая, как ты

Позволив себе проваляться в постели еще один день, Вера отправилась навестить маму, которую не видела уже почти четыре недели. Эта встреча не принесла радости ни дочери, ни матери. Последняя была, как всегда, безучастна и никого не узнавала. На душе у Веры мутно разливалась печаль, сложно было притворяться перед мамой веселой и жизнерадостной. Была бы Мария Борисова собою прежней, сразу бы раскусила, что с дочерью творится что-то неладное. Вон как глаза потухли. Не глаза, а два бездонных колодца, до краев наполненных отчаянием. Вон как кожа посерела, будто годами не видела солнца.

– Ничего, мамочка, я что-нибудь придумаю, – пообещала Вера, целуя мать на прощание.

И придумала. Вернувшись домой из больницы, Вера вспомнила о старой маминой подруге, не совсем даже и подруге, скорее, коллеге, с которой мама давным-давно работала в школе. Эта женщина оказалась единственной, кто помог Вере в трудную минуту, когда мама впала в свое нынешнее состояние. Она и денег дала на первые месяцы содержания в специализированной клинике, и помогла Вере устроиться на работу к Покровским, иногда звонила Вере, спрашивала о маме и, по словам медсестер, несколько раз в год приезжала навестить Марию. Вера сама никогда мамину коллегу не беспокоила, она и так сделала для них слишком много, просить еще о какой-то помощи Вера не хотела и не могла. Она научилась справляться сама. Да и после знакомства с Саидом на то имелись свои причины…

Но ведь сейчас можно будет просто спросить, нет ли у нее еще какого места, где бы Вера могла поработать. Наверное, придется выложить всю правду о том, почему ее так некрасиво выгнали Покровские. Однако Вере хоть и было боязно, но стесняться было нечего. Ни в чем она не была виновата ни перед Покровскими, ни перед Саидом. Перед последним – разве что чуть-чуть.

Вера набрала номер и, услышав мягкий голос на другом конце, сказала:

– Арина Сергеевна, здравствуйте. Это Вера Борисова вас беспокоит…

Глава 37

Перед самым Новым годом Ника решила, что выждала достаточно времени, и пришла пора все взяла в свои руки. Узнав адрес Саида в Царевом Саду, она в один прекрасный день ввалилась к нему без приглашения, разогнала голых девиц, мирно спавших по обе стороны от пьяного Саида, и практически нагишом спустила их с лестницы, выбросив одежду вслед за визжащими девушками в холл перед лифтами. Громко захлопнула дверь, заперев замок, и вернулась в спальню.

Саид к этому моменту уже очухался: девчонки устроили такой писк, когда Ника расшвыряла их по углам, что и мертвого бы подняли.

– Ты чего здесь забыла? – поморщился Саид, прикрыв ладонью глаза. Загул, который длился уже несколько недель кряду, подорвал его здоровье: голова болела не переставая, от стакана водки его развозило так, будто он осушил бутылку. – Какого черта приперлась?

Слова давались с трудом. Горло пересохло, и язык терся о небо, как наждачка. Саид осоловело посмотрел вокруг, но, кроме початой бутылки виски, никакой жидкости в поле его зрения не попало. Виски ему в горло не лез. Он кое-как, пошатываясь, поднялся с кровати. Простыня бесстыдно сползла на пол, но Саид и не думал прикрываться.

– Вяло выглядишь, – усмехнулась Ника.

Саид глянул вниз. И правда – вяло. Однако вспомнив подробности вчерашней ночи, довольно улыбнулся. Маша и Саша скрашивали его время очень умело, такие штуки выдумывали, что Саиду и не снились. Но и за услуги свои девочки брали немало. Еще бы – элитные эскортницы. Саид за эти недели столько на них денег угрохал, что Маше и Саше можно вообще ближайшие пару лет не работать.

– Стояк есть, да не про вашу честь, – скривился он и прошел мимо Ники к двери, по дороге прихватив полотенце, болтавшееся на ручке. Обмотав им бедра, он спустился на первый этаж и, заглянув в холодильник, удовлетворенно хмыкнул, вытаскивая бутылку холодной минеральной воды. Он выпил ее за один присест и полез за следующей.

– Трубы горят, – понимающе бросила Ника, входя вслед за Саидом на кухню.

– Твое какое дело. Че ты вообще тут делаешь? – грубо спросил он.

– Поговорить приехала.

– Поговорить? – Саид уставился на нее не мигая, будто что-то анализировал. Видно было, что каждая новая мысль с трудом возникала в его дурной голове.

– Мы же вроде все друг другу сказали, – усмехнулся он и, отвинтив крышку на бутылке, снова осушил ее залпом.

– А вот и нет, Саид. Это ты все своей Верочке сказал, а со мной и словом не обмолвился.

– Еще раз упомянешь ее имя, и я за себя не ручаюсь.

– Хорошо, – примирительно согласилась Ника, удовлетворенно вздохнув. – Я хотела извиниться перед тобой.

– За что? – во взгляде Саида, брошенном на Нику, промелькнуло удивление.