Так велика моя любовь

— Доброе утро, — еще на лестнице поздоровался Максим. Когда Илис подняла на него глаза, то увидела, что он радушно улыбается. Странно, но его взгляд был лишен того холодного гнева, который пронзал подобно острому лезвию.

— Доброе утро, милорд, — ответила она, как обычно, с некоторым нажимом произнося его титул, что делало это слово похожим скорее на презрительное прозвище, чем на любезное обращение.

Поглядывая поверх кружки, она с беспокойством наблюдала, как Максим обошел зал. Когда он остановился возле ее кресла, Илис осторожно поставила кружку на стол и чопорно сложила руки на коленях. Но не расслабилась, готовая в случае угрозы мгновенно ускользнуть.

— У вас отдохнувший вид, Илис. Вы хорошо спали? — осведомился Максим.

— Да, милорд. Спасибо, — пробормотала девушка.

Он дотронулся до ее волос и убрал выбившийся локон. Когда его рука коснулась ее плеча, ее сердце пропустило удар. Его прикосновение было легким и едва ощутимым, но у Илис возникло впечатление, словно ее пригвоздили к стулу. Она осторожно задала вопрос, который жег ей язык:

— А вы, милорд? Вы хорошо спали?

Приняв задумчивый вид, Максим сложил руки, поднял глаза к потолку, а потом снова взглянул на девушку.

— Не так уж плохо, если учесть…

Илис приготовилась. Не будет ничего удивительного в том, если он сейчас заорет над самым ухом.

— Мои мысли не давали мне покоя, — как ни в чем не бывало заявил Максим. — И я устроился в кресле возле камина. Увы, меня одолел сон, и всю ночь я провел в таком положении.

Едва ли Илис была способна испытать облегчение, когда он стоял так близко от нее.

— И в чем же причина вашего беспокойства, милорд?

Взяв в руку ее локон, Максим наклонился, чтобы вдохнуть аромат, исходивший от ее волос, и с улыбкой пробормотал:

— Я, как и обещал, думал о вас, прекрасная дама.

Илис резко подняла глаза и встретилась с его взглядом.

— Обо мне, сэр? — в полном изумлении переспросила она, не в силах понять, что за игру он затеял.

Рассмеявшись, Максим направился к противоположному концу стола и принял у повара кружку с сидром. Он расположился в кресле и поднес кружку к губам.

— Я размышлял над тем, что мне придется продать, чтобы оплатить счета за заказанную вами одежду, — наконец ответил он.

— О…

Хотя это коротенькое слово было произнесено чрезвычайно тихим голосом, в нем совершенно явственно слышалось разочарование. Только после того как Илис медленно выдохнула, она сообразила, что до сей минуты почти не дышала. И это изумило ее. Неужели она действительно надеялась, что он откроет ей свои чувства?

— Вам не надо об этом беспокоиться, милорд. — Ее тон, в котором все еще звучало некоторое сожаление, был холодным и высокомерным. — Я не нуждаюсь в ваших деньгах, чтобы заплатить за свои покупки.

Настала очередь Максима удивляться.

— Как же так?

— Все очень просто. — Илис небрежно взмахнула рукой, как бы показывая, что разговор окончен. — Мне хватит собственных денег.

Максим ошеломленно уставился на нее. Он никак не мог понять, что именно в его поведении так сильно повлияло на девушку. Ее настроение изменилось, и на лице появилось такое же презрительное выражение, что и в день его приезда из Англии. Для него очевидно одно — в этой беседе он сдал завоеванные позиции, а она выиграла.

Герр Дитрих поставил одну тарелку с завтраком перед его светлостью, а другую, но с меньшей порцией — перед Илис. Сложив руки под длинным фартуком, он отошел от стола, ожидая, когда же они опробуют его творение. Илис и Максим приступили к трапезе, состоявшей из изысканных колбас, свежего хлеба и рассыпчатых пирогов с фруктами. Они искренне восхитились талантами Дитриха.

— Изумительно! — с душевной улыбкой заверила его Илис. — Спасибо.

— Es gut, — согласился Максим. — Danke[32].

Улыбка Дитриха стала еще шире, и он энергично закивал. Внезапно он посерьезнел. Втянув в грудь побольше воздуха и расправив свои могучие плечи, он с трудом выдавил из себя сопротивляющиеся слова:

— Благодарью фас, мадам и… сэр.

Илис рассмеялась и захлопала в ладоши, и довольный герр Дитрих вернулся на кухню, Максим же, озадаченно нахмурившись, возобновил беседу:

— Вы говорите, что у вас достаточно собственных денег, чтобы заплатить торговцам. Но как вам удалось спрятать такое богатство во время похищения?

Илис отвернулась, предоставив Максиму лицезреть свой профиль, но то, как был вздернут ее точеный носик, свидетельствовало о крайней степени пренебрежения.

— Мне помог друг, — ответила она.

Женская интуиция подсказывала ей, что логика охотника, присущая мужчинам, обязательно приведет Максима к ошибочному выводу. Пусть отведает этой отравы, подумала она и решила не вдаваться в подробности, дабы не дать ему повод для успокоения.

Фон Райан! Здравый смысл Максима попался на крючок. Это мог быть только он! Подарок? Или вознаграждение за?.. При этой мысли разум Максима возмутился, и ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не дать вырваться наружу разгоравшейся в нем ярости.

— Кажется, вам очень нравится Николас, — пустил он пробный шар. — Но вот что интересно: устроит ли вас роль жены ганзейского капитана?