— Арабелла слишком застенчива для мужчины вро… — Сообразив, как именно Максим может истолковать ее заявление, она смешалась. — Я имела в виду… вы… э-э…
От Максима не укрылось ее состояние, и он с восторгом ухватился за ее слова:
— Для мужчины вроде меня? Вы это хотели сказать?
Она принялась изучать мех полсти в попытке скрыть от него залившиеся румянцем щеки.
— Я только имела в виду, что вы временами… кажетесь… излишне смелым.
Максим с некоторым сомнением относился к путешествию в Любек, так как понимал, что его ждет суровое испытание: наблюдать, как Николас ухаживает за Илис. Но когда он заметил, что девушка несколько смягчилась по отношению к нему, у него появился проблеск надежды, и поездка уже не казалась столь уж неприятной.
— А вы считаете, что мне подошла бы более смелая девушка?
— Кто я, чтобы судить, милорд? — Она задала этот вопрос с таким видом, будто ее поразила его настойчивость. — Я знаю вас всего несколько месяцев, а этого недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы.
— И все же! — Максим отмел ее попытки ускользнуть от ответа. — У вас сложилось собственное мнение, и мне чрезвычайно интересно узнать его. Вы убеждены, что мы с Арабеллой были бы плохой парой, однако не желаете говорить, какой тип женщины подошел бы мне. — Он пристально посмотрел ей в глаза и спросил: — А человек с таким характером, как у вас, подошел бы мне?
Илис открыла было рот, чтобы опровергнуть его предположение, но слова не желали идти с языка. Как она может отречься от того, что чувствует?
— Nein, nein, — вмешался Николас, чем спас ее.
Его охватило недовольство оттого, что разговор принял такой оборот, а колебания Илис заставили его насторожиться. За долгие годы он неоднократно был свидетелем тому, как женщины из разных стран и с различным общественным положением останавливали свое внимание на Максиме, который волновал их сердца, хотя трудно сказать, отдавал ли он себе в этом отчет. Его не удивило бы, если бы и Илис поддалась обаянию маркиза, однако на этот раз были бы задеты его интересы.
— Ты, Максим, рассудительный и целеустремленный человек. Поэтому твоим потребностям больше отвечает девушка с кротким характером, которая будет покорно принимать твою фласть над собой. Естественно, Арабелла была бы для тебя наилучшим фариантом.
— А как насчет вас, капитан? — спросила Илис, раздраженная его словами. Как он может утверждать, что Арабелла, такая нерешительная и тихая, неспособная на страстное проявление чувств, будет соответствовать его светлости больше, чем она, Илис? О нет, убежденно сказала она себе. Максиму скорее подошла бы пылкая и бесстрашная девушка, чем хрупкая и шарахающаяся от каждой кочки мышка. Вскинув голову, Илис продолжила: — Женщина какого типа подошла бы вам, капитан? С мягким характером и печальным взглядом?
— Ответ совершенно очевиден, meine Liebchen, — проговорил Николас, накрывая ее руку своей.
Максим посмотрел на Илис, и его брови недовольно сдвинулись. Но девушка не решалась поднять на него глаза. Она боялась, что тогда он поймет, как ей неловко. Она уже сожалела, что в самом начале поощрила Николаса. Раньше она пользовалась его ухаживаниями, чтобы ущипнуть Максима, насолить ему, сейчас же ей хотелось, чтобы ее отношения с капитаном не переходили грань дружбы. Однако она колебалась, стоит, ли заводить об этом разговор, и пыталась придумать, как бы показать ему — при этом не ущемив его достоинства, — что его настойчивые ухаживания ни к чему не приведут.
Максим вжался в угол дивана и устремил тяжелый взгляд в окно. У него испортилось настроение, его раздирали противоречия. В течение долгих лет Николас был его другом, но усиливавшееся с каждой минутой соперничество грозило разрушить их дружбу. Ему страшно хотелось, чтобы Илис оставалась равнодушной к капитану, и в то же время им владело желание разорвать оковы сдержанности, вынуждавшие его умалчивать о своих чувствах, и изгнать из сердца эту мерзкую гадюку — ревность, поднимавшую свою отвратительную голову каждый раз, когда Николас приближался к Илис. Максиму стоило огромного труда молча выносить болезненные укусы этой ядовитой змеи.
В полдень путешественники устроили привал, чтобы подкрепиться и дать лошадям отдохнуть. В скрытой от ветра прогалине разожгли костер, и после непродолжительной прогулки, чтобы размять ноги, вокруг него расположились кучера и дружинники. Капитан же и его гости разместились в экипаже.
Вскоре после обеда, в течение которого он без особого труда влил в себя целую бутыль вина, Николас, извинившись, отправился проветриться в лес. Максим, оставшийся наедине с Илис, поднял глаза и пристально взглянул на девушку.
— Милорд, у меня на лице выросли бородавки? — наконец произнесла Илис, не выдержавшая его долгого взгляда.
— Есть один вопрос, мадам, который в последнее время сильно меня беспокоит, — без обиняков объявил Максим. — И я хотел бы решить его.
Илис охватило любопытство. Выражение зеленых глаз Максима свидетельствовало о важности предстоящего разговора.
— Можете свободно высказать все, что вас тревожит, милорд. Я чем-то оскорбила вас?