Так уж случилось, что…

В Китае в те далекие времена, когда страна была разделена на маленькие царства, жил один крестьянин. У него был сын, который на единственной лошади возделывал небольшое поле. Однажды лошадь убежала. Соседи пришли посочувствовать ему: «Какая беда! Как тебе не повезло!» «Может быть», — ответил крестьянин. На следующий день кобыла вернулась и привела с собой еще полдюжины диких лошадей. Опять пришли соседи и сказали: «Вот так счастье тебе привалило!» «Может быть», — опять ответил крестьянин. На третий день сын объезжал одну из пришедших диких лошадей, упал с нее и сломал ногу. Снова пришли соседи, ахая, как ему не повезло, и опять крестьянин ответил: «Может быть». А еще на следующий день в деревню прибыли люди правителя, чтобы отобрать крепких, здоровых крестьян для войска. Увидев, что у парня сломана нога, они оставили его в покое. Опять появились соседи и сказали, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы парень не сломал ногу, забрали бы его сейчас в солдаты. А крестьянин только повторил: «Может быть».

Рассказ Чжуан-цзы называется «Пустая лодка»:

Тот, кто управляет людьми, живет в беспокойстве. Тот, кем управляют, — в скорби. Человек, следующий Дао, не желает ни влиять на кого-то, ни испытывать влияние. Единственный способ освободиться от беспокойства и избежать скорби — жить с Дао в стране великой пустоты. Если человек плывет по реке и на его судно налетит пустая лодка, то, даже если он будет не в духе, он все же не очень-то разозлится. Но если в этой лодке будет человек, он обязательно крикнет, чтобы тот аккуратнее управлял своей лодкой. Если его не услышат, он крикнет еще раз, потом еще и в конце концов разразится бранью. Если бы встречная лодка была пуста, ему не нужно было бы кричать и злиться. Если лодка, на которой вы пересекаете реку жизни, будет пуста, никто не сможет помешать вам, никто не будет стремиться причинить вам вред. Кто сможет освободиться от стремлений и боли, тот как бы исчезнет в людском море. Он будет плыть по нему невидимым, как Дао, как сама жизнь, без имени и без дома, без предназначения. По всему он как будто глупец, его шаги не оставляют следов. У него нет власти. Он ни к чему не стремится. Его никто не почитает. Поскольку он сам никого не судит, то никем не судим. Таков совершенный человек. Его лодка пуста.

«Отсутствие привязанностей не означает аскетизма». Об этом Рамеш рассказывает такую историю: