Так совершается подвиг

Но Каргин сам понимал это и торопился. В уме неотвязно вертелась одна мысль — только бы дать координаты, только бы опять не упустить проклятый миномет.

— Товарищ старший лейтенант, — раздался голос телефониста, — из штаба спрашивают: засекли или нет? Что ответить?

— Сейчас, сейчас, — раздраженно отмахнулся Каргин, — погоди, не мешай! — И, не отрываясь от планшета, еще раз проверил вычисления.

— Телефонист, — наконец торжествующе крикнул Каргин, выпрямляясь во весь рост, — передай в штаб: миномет засечен. Координаты передадим позже.

— Товарищ майор, — обратился он к Рыжову, — координаты… Икс…

…Через две минуты дивизион майора Рыжова обрушил на вражеский миномет шквал беглого огня. Тяжелые гаубицы начали его дружным залпом. Снаряды с визгом и характерным шелестом проносились почти над пунктом и устремлялись вдаль. И там, где-то в лесу, в районе цели, сплошным неумолчным грохотом, словно раскаты грома, рокотали разрывы.

Вдруг высоко к небу взвилось громадное, яркое пламя, и затем донесся небывалой силы, глухой, словно идущий из-под земли, раскатистый взрыв.

— Ба-а-тенька мой! — восхищенно закричал Каргин. — Вот это да-а! Давненько такого не слышал! Да что же это?

— А ничего особенного, — спокойно произнес майор. — Взорвались боеприпасы!

Больше на этом участке фронта «скрипач» не появлялся.

Ракетница

тарший лейтенант Терский только что прибыл в Н-ский штурмовой авиационный полк. Он принял звено и уже на следующий день получил боевое задание.

Проинструктировав экипажи, он стоял у своего самолета и, еще раз обдумывая в деталях предстоящий вылет, рассеянно посматривал на оживленно беседующих в стороне летчиков и стрелков. Как человек новый, командир звена считал, что еще недостаточно сблизился с подчиненными, во всяком случае не настолько, чтобы позволить себе балагурить вместе с ними перед вылетом. К тому же старшему лейтенанту с самого начала хотелось показать, что он строгий и требовательный командир, а излишняя общительность, казалось ему, может помешать этому.

До слуха Терского долетали взрывы веселого, громкого смеха, обрывки фраз. Старший лейтенант уловил, между прочим, часто повторявшиеся выражения «секретное оружие», «оружие Короткова». «Что это за секретное оружие таксе? — с удивлением подумал он. — Коротков? Не слыхал о таком конструкторе. Надо будет спросить».

В это время раздалась команда «По самолетам», и старший лейтенант поспешно полез в кабину.

…Летчики звена летали отлично, задание было выполнено успешно, а стрелки сбили один из фашистских истребителей, внезапно атаковавших эскадрилью. Поэтому настроение у Терского было приподнятое. На разборе он отметил слаженные действия экипажей, похвалил стрелков за меткий огонь.

— Но, — сказал он в заключение, — не думайте, что у нас нет недостатков. Строй при атаке вражеских истребителей нужно держать еще плотнее, внимательнее следить за маневрами ведущего. А стрелкам, хоть они и отличились сегодня, следует поэкономнее расходовать боеприпасы. Сбили самолет — хорошо. Но стрелять старайтесь короткими и меткими очередями. Подумайте, что могло произойти, если бы вы расстреляли боеприпасы раньше времени, а вражеские истребители атаковали бы еще раз?

— А мы бы их из «секретного», — озорно сверкнув глазами, неожиданно вставил стрелок Терского сержант Виноградов и бросил взгляд на командира машины лейтенанта Смолкина.

Все рассмеялись.

Терский сделал недовольное лицо. Но, вспомнив оживленный разговор экипажей на аэродроме перед вылетом, натянуто улыбаясь, спросил:

— Какое еще секретное оружие?

— Хитрость, товарищ старший лейтенант, военная хитрость, — улыбаясь, проговорил Смолкин. — Был у меня недавно такой случай…

Терский посмотрел на лейтенанта и, подумав, попросил:

— Так расскажите уж, что это за случай такой?

— Пожалуйста, — охотно согласился Смолкин.

Все тотчас же обступили его и приготовились слушать.

* * *

— Вы не были на Кубани в мае тысяча девятьсот сорок третьего? — таким вопросом начал свой рассказ лейтенант Смолкин. — Ну, так вот. Наши войска тогда готовились к наступлению. Но гитлеровцы тоже не дремали. Ведь там степь, знаете. И как наши ни маскировались, фашисты кое-что пронюхали. Пронюхали и давай в свою очередь подтягивать к району боев резервы. Наши самолеты-разведчики то и дело доносили о передвижении танков, артиллерии, пехоты. Все дороги к фронту были забиты. В ближнем тылу разгружались железнодорожные эшелоны, на фронтовые аэродромы перебазировались все новые авиационные части из тыла и с других участков. В такой обстановочке работать нашему брату приходилось много. Случалось, в день по четыре, по пять вылетов делали… Вернешься бывало вечером, еле ноги до койки донесешь.

Так вот, в один из таких дней вылетели мы на штурмовку железнодорожной станции, на которой скопилось несколько эшелонов с техникой. Погода была неважная: низкая облачность.