Так скучают в Утопии

— По крайней мере у нас есть кров, — сказал я, — который хоть как-то защитит нас от ветра и ночного холода.

— Кстати, который час?

Макларен осторожно вышел из пещеры и сделал несколько шагов по песку. Я увидел, как он смотрит на запад.

— Гелиос стоит довольно низко, — крикнул он. — Наверное, часа два пополудни.

Он вернулся к нам.

— Скала не очень высокая — и несложная для подъема. Чуть дальше, как мне показалось, есть довольно низкие холмы, которые затем поднимаются к горам.

— А сам остров насколько большой?

— Согласно сводным картам, которые мы составили по фотоснимкам, сделанным из космоса, если не ошибаюсь, что-то около пятидесяти километров в диаметре.

— Вы заметили какую-нибудь растительность?

Он покачал головой.

— Нет. Но я не успел осмотреть весь пейзаж, да и солнце светит прямо в глаза. Зато я видел плотные, вероятно, радиоактивные облака, которые поднимаются очень высоко над горами. Наверное, там и находится зона, подвергшаяся бомбардировке.

— А нам самим радиация не грозит? — спросила Жаклин.

— Откуда же мне знать, дорогая моя? — сказал Луис. — Счетчика у нас при себе нет.

— И все же думаю, что здесь мы защищены, — сказал Макларен, — потому что ветер дует с востока. В любом случае, ничего с этим мы сделать не можем. Проблема в другом — провести ли нам ночь здесь или сейчас же пойти дальше?

После непродолжительного спора было решено подождать до следующего утра. Мы были слишком уставшими, чтобы извлечь хоть какую-то пользу из двух остававшихся часов светлого времени суток. Уж лучше было остаться в пещере. К тому же майор заметил, что, если вылетевшие искать нас «тарелки» вернутся, то уж точно не вечером или же ночью.

Мы все растянулись на песке, и все же сон не спешил приходить. Конечно, мы были истощены, но желудки сводило от голода, да и после захода Гелиоса стало довольно холодно: дрожа, мы прижимались друг к другу на песке.

Темный период продлился недолго, поскольку вскоре появился Соль. Его лучи, падающие прямо на вход в пещеру, освещали наше убежище кровавым светом, лишенным всякого тепла, но достаточным для того, чтобы сделать наш сон еще более затруднительным.

И все же усталость в конечном счете нас одолела. Остаток ночи прошел уже чуть лучше, в коротких периодах дремоты, и утром, по крайней мере за час до восхода Гелиоса, мы были уже на ногах. Мы чувствовали себя плохо отдохнувшими, еще более голодными, чем когда-либо, все тело ломило. Заметив это, майор заставил нас выйти на пляж на зарядку, от которой мы немного согрелись.

Восходящее солнце придало нам сил. Поднимаясь по утесу, мы смогли продвигаться в глубь острова в надежде найти хотя бы пригодную для питья воду, быть может, нечто такое, что можно было бы использовать в качестве одежды, и — как знать? — может, даже и еду. Что касается вероятного присутствия враждебных туземцев, то мы предпочитали, отбросив всяческую научную любознательность, об этом даже не думать.

Мы шли уже около получаса среди низких пустынных холмов, когда наконец-то, пусть и хотя бы в виде узкой речушки, нам явилась вода. Наскоро вымывшись и освежившись, мы с радостью обнаружили, что вдоль берегов растет чахлая растительность (Herba Sherlockensis, сказала Жаклин, вызвав у нас улыбку), и решили пойти вверх по течению.

Гелиос поднимался все выше и выше. Вскоре стало ощутимо припекать. Пыль жгла нам глаза и горло. Мы были рады тому, что можем время от времени освежиться.

Местность стала более пересеченной. Случалось, что река проходила по дну узкой долины, и в этих укромных местах растительность была более пышной. Отбросив благоразумие, Луис сорвал несколько жестких листьев темно-зеленого цвета, как и все, что нам встречалось до сих пор из местной растительности, и принялся их жевать. Ему даже удалось проглотить их. Не знаю, насколько они показались ему сытными, но вроде бы никаких неудобств они ему не доставили.

Мы достигли довольно труднопроходимого склона, по которому река спускалась вереницей каскадов. Мы продвинулись, выписывая широкие зигзаги, к утесу, который надеялись обогнуть.

Внезапно я увидел, как метрах в трех метрах от меня разлетелся на кусочки камень. Когда я остановился, крайне удивленный, от скалы эхом разошелся звук выстрела. В мгновение ока мы попадали плашмя на землю. Подняв пыль метрах в десяти от нас, раздались еще два выстрела. Я в отчаянии осматривал пейзаж: ничто не двигалось.

Затем откуда-то справа до нас донесся едва слышный призывный крик, и раздался новый выстрел.

— Вон там, — сказала Жаклин. — На плато!

Чуть ниже нас простиралось обширное простреливаемое пространство, до сих пор скрытое от нас обломками скал. Наконец я увидел то, что заметила Жаклин: крошечную человеческую фигуру, которая бежала, размахивая руками.

— Похоже, какой-то человек, — сказал Макларен. — Друг или враг?

— Сейчас увидим. Я — туда.

И Луис встал и начал спускаться по склону в направлении незнакомца. После непродолжительного колебания мы последовали за ним.