Так произошло

Попытаться разобраться с ним мирно, задушив его в подковерных интригах и отстранив его от рычагов власти? Жак был из тех людей, что загнанные в угол кусаются сильнее всего. Он заминирует все здание и подорвет себя и свою семью — но не даст оторвать его от имени Шни. Придется действовать долго, медленно и аккуратно… Озпин был способен на подобную работу — создавать дымовую завесу, медленно затягивая туже и туже петлю на шею. Аифал четко отдавал себе отчет — как политик Озпин превосходил его на несколько голов. Но в этом не было ничего постыдного — наоборот, то, что Аифал всего за один человеческий жизненный срок смог если не сравняться, то хотя бы взглянуть на способности Озпина, у которого были тысячи лет форы, говорило о том, что в своих политических талантах Аифал был недосягаемой величиной.

Однако Аифал, в отличии от Озпина, обладал и огромной форой. Контакты, деньги, влияние. Все то, что Озпин за сотни лет растерял и что Аифал десятки лет осторожно и упорно собирал, но… Это было не уникальным преимуществом, которое заполучил Аифал и которое никогда не сможет воспроизвести Озпин. Нет, наоборот, поскольку Озпин обладал талантом и способностями куда большими, чем сам Аифал — это значило и то, что с каждым проведенным днем, с каждой секундой фора Аифала сокращалась. Озпин наращивал свое влияние, в то время как Аифал уперся в потолок собственных возможностей. Даже с его проявлением, опытом и способностями существовал предел его возможностей. Аифал обладал всего одним мозгом для обдумывания дел, одним телом для контроля подчиненных, одним голосом для их убеждения — в то время, как Озпин обладал магией — и на это Аифалу нечего было противопоставить.

Однако, в любом случае, как бы не был велик Озпин — даже ему в текущей ситуации не удастся легко и просто разобраться с Жаком Шни. Уйдут месяцы, даже годы на то, чтобы разобраться с ним окончательно — и в это время ни Жак, ни Аифал не будут сидеть на месте. Жак будет впиваться зубами в тот кусок, что он уже успел отхватить и уже успел наметить — а Аифал проявит к нему исконные союзнические чувства, что существовали в Мистрале по отношению к Атласу… Точнее, возможно проявит. Озпин был могущественен, но не всезнающ — даже он не мог до конца однозначно предположить то, что предпримет Аифал — и для разрешения проблемы Жака Озпину придется либо выпустить Аифала из своего поля зрения на время слишком долгое, чем то, к которому Озпин был готов — либо пожертвовать большей частью своих возможностей, так что решение проблемы Жака может занять десятки лет — а значит это уже означает, что Жак совершит еще десяток самых безумных поступков и чудовищных ошибок, на которые Озпин не мог пойти. Что в таком случае — отпустить Аифала в свободное плавание? Начать поиск не только могущественных союзников — но союзников близких к политической верхушке Атласа — и готовых работать вместе с Озпином против богатейшего человека Ремнанта?

Ситуация Озпина, Джонатана — нет, ситуация, нависшая над всем Ремнантом была насыщена до предела. Столько неопределенности, столько возможностей, и столько… Веселья.

Аифал был готов ко всем возможным путям, по которым может пройти Ремнант — в пределах, конечно же, возможного. Даже если бы Аифал владел всеми деньгами и связями этого мира — даже так существовало мало шансов на то, что он сможет сбежать от Богов или пережить падение неба на Ремнант — но кроме этих возможностей неизбежной гибели Аифал был готов ко всему. И если завтра Жак Шни не проснется — и если завтра тот захватит Атлас армией роботов.

И все же, как всякий азартный человек, заинтересованный не в результате, но в действии — Аифал не был лишен своеобразного иррационального фаворитизма. Подобно тому, как люди выбирают свой любимый футбольный клуб исходя из случайных предпосылок и остаются с ним на годы, вместо того, чтобы проводить постоянный анализ и всегда выбирать определенного аналитически победителя — именно так Аифал чувствовал странный фаворитизм в отношении одной фигуры, замешанной во всей этой ситуации.

«Удачи тебе, Джонатан Гудман» — Аифал улыбнулся — «Я думаю, она тебе понадобится.»

* * *

Гира Белладонна понимал необходимость сообщения о покушении на Джонатана — или на кого-либо из них, что тоже оставалось теоретической возможностью.

В случае, если бы они не сообщили о подобном ситуация, в которой оказались бы Гленн и Менажери бы выглядела… Весьма сомнительно.

Глава иностранного государства, что должен был отбыть в один определенный день обратно неожиданно исчез с радаров на несколько часов вместе со своей семьей, после чего появился вновь, вне назначенного времени. Подобное могло спровоцировать волну интереса — далеко не самого здорового интереса.