Так произошло

Добравшись до того отеля, в котором Маркус остановился — естественно, не под своим именем — в первую же очередь профессиональный ассасин отправился в свою комнату, никоим образом не выдавая того факта, что в неудачном покушении на Короля Осмонда — о котором пока не было объявлено по телевидению — виноват был именно он.

Но несмотря на то, что Маркус все еще пытался поддерживать фасад профессиональной отрешенности — больше по привычке, чем помня, зачем именно ему было необходимо подобное поведение — и даже не смотря на то, что царапина на его теле уже успела зарасти полностью, благодаря его регенерации и ауре — разум Маркуса Блека, конечно же, вовсе не был местом спокойствия и всего один удар по случайному баку с мусором не мог полностью успокоить того. Нет, Маркус Блек дышал злобой и ненавистью.

«Может быть стоит придушить эту малявку потом?» — Маркус не был каким-то безумным маньяком, желающим только убивать детей или наслаждаться видом крови, но и обратное также было верно. Маркус не был романтизированным наемным убийцей, преследующим какой-то свой собственный кодекс чести — нет, он убивал тех, за кого больше платили. Мужчина, женщина, ребенок, старик — без разницы. Маркус за свою жизнь дважды избавлялся от несовершеннолетних: от малолетнего наследника крупного бизнеса, мешавшего какому-то из влиятельных заместителей, и один раз он подчищал следы за охотников с, хм, специфическими вкусами в половых партнерах… Хах, в любом случае — убийство детей не было для Маркуса безусловным табу, поэтому мысль о том, чтобы выместить злобу на Синдер впоследствии, придушив ее после того, как он разберется с Джонатаном, отозвалась в его душе приятным предвкушением… Но этого определенно было недостаточно, чтобы полностью успокоить злобу, бушевавшую в душе Маркуса, и конечно же эта мысль не могла никаким образом уничтожить объективную реальность перед глазами Маркуса.

Его попытка сбора информации с треском провалилась.

Это было… Для Маркуса это было весьма уникальным явлением — даже звериное чутье, столкнувшись с неощутимым, летающим и невидимым наблюдателем, не планировавшим атаковать свою цель на месте не могло предупредить владельца о ситуации, в которой его цель оказалась.

И потому Маркус, впервые за долгое время столкнувшись с чем-то пошедшим совершенно наперекор его плану был…

В недоумении.

Когда-то давно, когда он только начинал свой путь профессионального убийцы, принимая совершенно незначительные в плане оплаты относительно его текущих расценок заказы, Маркус серьезно подходил к подготовке своих покушений. Он составлял планы, изучал свои цели, искал отходные пути, планировал для подготовки как минимум два запасных плана — на случай если его убийство заметят или на случай если его покушение сорвется, но…

Вот уже семь лет Маркус Блек занимался убийством простых, неподготовленных к сражению, людей. И хотя первое время он продолжал готовиться к подобным деяниям, стараясь поддерживать предыдущий уровень своей вовлеченности — например на случай, если один из охранников очередной цели оказался бы, например, наемным охотником — однако вот уже пять лет Маркус Блек не пользовался столь рудиментарным изобретением, как «строгое планирование» и «запасные планы». Постепенно его разум и опыт просто сошлись на том, что ему более не требовалось подобное. Что ему просто повезло вытянуть из колоды судьбы удачные карты, которые просто нельзя было обыграть.

Иными словами, закат навыков самого известного ассасина Ремнанта начался уже давно — просто именно в текущий момент давно ожидающие своего часа совпадения и случайности выстроились в единую цепочку, приведшую Маркуса к неудаче.

И главная проблема Маркуса была не в том, что его отогнали от его цели, не в том, что кто-то умудрился ранить Маркуса несмотря на его проявления, и даже не в том, что теперь цель наверняка знала о том, что Маркус был рядом. На самом деле, главная проблема для Маркуса заключалась в том, что он…

Не знал, что он должен был теперь делать.

То есть, конечно же, что-то краткое и банальное, вроде «стоит помыться и сменить одежду» было само собой разумеющимся, но у Маркуса Блека не было какого-то логичного значительного плана относительно того, как ему стоило теперь поступать.

Как отреагирует на подобное Осмонд? Смогут ли они опознать Маркуса по одной капле крови, оставленной на ноже? Наймет ли теперь Осмонд личную охрану из нескольких охотников для себя?

Ответы на эти вопросы могли осложнить жизнь Маркуса — причем, вне зависимости от того, какими именно были эти ответы — и даже получил бы Маркус эти ответы или нет. Любой ответ, полученный или нет, очень сильно осложнял жизнь Маркуса в текущих условиях… И Маркус не знал, что именно ему необходимо сделать сейчас.

Если… Если взять за образец планы, которые он составлял раньше…

Маркус напряг свою память, значительно замыленную за годы его алкогольных возлияний, пытаясь вспомнить, что именно он планировал в те годы.