Так поступают в свете

Мирабелл. Зато твой интерес к этому делу отнюдь не кажется наигранным. Твои мысли явно больше заняты упомянутой дамой, чем женой.

Фейнелл. Постыдись, дружище! Если станешь отпускать колкости в мой адрес, я вынужден буду тебя покинуть и поискать себе партнеров в соседней комнате.

Мирабелл. А кто там?

Фейнелл. Уитвуд и Петьюлент. (Бетти.) Подай мне шоколаду. (Уходит.)

Мирабелл. Который час, Бетти?

Бетти. Да скоро в церкви венчать перестанут {19}, сэр. (Уходит.)

Мирабелл. А ведь в самую точку попала, негодница! (Смотрит на свои часы.) Батюшки! Уже почти час!

Входит слуга.

А, ты вернулся! Ну как, свершилось великое событие? Что-то ты очень скучный.

Слуга. Там столько набежало парочек к Панкрасу {20} - страх, сударь: выстроились друг за дружкой - хоть сейчас в контрданс! Наши-то оказались в хвосте - никакой тебе надежды поспеть. А тут еще пастор хрипнуть стал - мы испугались: а ну как совсем голос потеряет, пока до нас очередь дойдет! Вот и кинулись мы на Дьюкс-Плейс {21} - там их в миг окрутили.

Мирабелл. Так ты уверен, что они обвенчались?

Слуга. Обвенчались и в постель легли, сударь! Сам видел.

Мирабелл. Свидетельство у тебя?

Слуга. Вот оно.

Мирабелл. А что, портной принес платье Уейтвелла и новые ливреи?

Слуга. Принес, сударь.

Мирабелл. Прекрасно. Так вот, возвращайся домой, слышишь, и пусть они там не расходятся до моего приказа. Пусть Уейтвелл навострит уши и ждет, а наша курочка почистит перышки и спешит к Пруду Розамонды {22} - я буду ее ждать там в час дня. Мне надо увидеться с ней, прежде чем она вернется к хозяйке. И если ты не хочешь, чтоб тебе оторвали уши, держи язык за зубами. (Слуга уходит.)

Возвращается Фейнелл, за ним Бетти.

Фейнелл. Видно, тебе повезло, Мирабелл: ты заметно повеселел.

Мирабелл. Я тут затеял одну шутку, пока не могу тебе рассказать. Хорошо, что они сегодня не сходятся на шабаш. Не пойму, Фейнелл, как это ты, женатый, а следовательно - осмотрительный человек, позволяешь жене состоять в их секте.

Фейнелл. Право, я не ревнив. К тому же там все женщины и наши родственницы. А что до вхожих туда мужчин - они не опасны: их никто в грош не ставит.

Мирабелл. Ну, я другого мнения. Если мужчина хлыщ, тут-то и жди сплетен. Ведь у женщины, если она не совсем дура, есть лишь один повод водиться с мужчиной.

Фейнелл. Ужели всякий раз, когда Уитвуд болтает с Милламент, ты ревнуешь ее?

Мирабелл. Не столько ревную, сколько начинаю сомневаться в ее уме.

Фейнелл. Ты несправедлив: ума ей не занимать.

Мирабелл. Она достаточно хороша собой, чтобы внушать мужчинам подобные мысли, и слишком воспитанна, чтоб оспаривать подобные похвалы.

Фейнелл. Сдается мне, что для пылкого любовника ты слишком большой критикан: ты видишь все слабости возлюбленной.

Мирабелл. Для критикана я слишком пылкий любовник. Я люблю ее со всеми недостатками. Больше того, за них-то я и люблю ее. Капризы Милламент так искусны, а может быть, так натуральны, что ничуть ее не портят. В других женщинах манерность отвратительна, ей же она придает обаяние. Признаюсь тебе, Фейнелл: однажды, обиженный ею, я в отместку разобрал всю ее по косточкам; рассмотрел в отдельности ее недостатки, изучил их и даже запомнил на память: реестр был так велик, что рано или поздно должен был побудить меня возненавидеть ее от всей души. Мало-помалу я так привык перебирать в уме погрешности Милламент, что под конец, вопреки моим намерениям, они перестали меня отталкивать. И вот наступил день, когда я мог думать о них без всякого раздражения. Теперь они кажутся мне столь же привычными, как и мои собственные. Похоже, близок день, когда я начну дорожить ими в той же мере.

Фейнелл. Женись на ней, мой тебе совет! Пусть ее прелести будут тебе хоть в половину так же знакомы, как пороки, и, клянусь жизнью, ты обретешь покой.

Мирабелл. Ты так думаешь?

Фейнелл. Ручаюсь своим опытом. Я человек женатый, мне ли того не знать.

Входит рассыльный.

Рассыльный. Не здесь ли находится некий сквайр Уитвуд?

Бетти. Здесь. А вам он зачем?

Рассыльный. У меня письмо от его брата сэра Уилфула. Белено передать в собственные руки.

Бетти. Он в соседней комнате, приятель. Иди вот туда. (Рассыльный уходит.)

Мирабелл. Как! В столицу прибыл глава клана - сэр Уилфул Уитвуд?

Фейнелл. Его нынче ждут. Он тебе знаком?

Мирабелл. Видал однажды. По-моему, он подает надежды со временем стать изрядным чудаком. Кажется, ты имеешь честь быть с ним в родстве?

Фейнелл. Да. Он - сводный брат нашего Уитвуда. Покойница матушка его была сестрой леди Уишфорт, моей тещи. Женись на Милламент и тоже станешь величать его кузеном.

Мирабелл. Что ж, лучше быть ему родственником, чем знакомым.

Фейнелл. Он прибыл в Лондон, чтоб снарядиться в путешествие.

Мирабелл. Господи! Ведь ему же за сорок.

Фейнелл. Неважно. Пусть Европа убедится, что Англия располагает болванами всех возрастов. В этом наша гордость.

Мирабелл. А почему бы парламенту, чтоб уберечь честь нации, не издать закон, запрещающий вывоз дураков?

Фейнелл. О ни в коем случае! От этого был бы один вред. Лучше немного потерять на вывозе, чем пострадать от чрезмерного производства и отсутствия сбыта.