Так не бывает (СИ)

Глеб остановился в дверях. Из коридора пробивался слабый луч света.

-- Что зачем?

-- Зачем ты возишься с нами? Переживаешь, заботишься. Обо мне. О Матвее. Зачем мы тебе?

-- А ты не допускаешь, что я могу любить вас? - Глеб посмотрел в её темные глаза с лунным отблеском. Так странно, но именно сейчас они впервые казались Глебу по-настоящему живыми.

-- Любить? За что? Ты ведь не знаешь, какая я, Глеб.

-- Я знаю, - улыбнулся он, присев рядом и проведя рукой по её растрёпанным волосам. -- Ты колючий кактус, который иногда выпускает нежный цветок.

-- А ты романтик, Глеб, - она встала и подошла к окну. -- Если бы я могла плакать, то непременно разревелась, но я... - она осеклась. Лунный свет окутывал её серебристой шалью и делал такой притягательной, как никогда. -- Я плохая, Глеб, - она обхватила руками плечи. -- Очень плохая.

-- Не бывает плохих или хороших, - возразил он, подойдя ближе, и укутал её в одеяло. -- Бывают правильные или неправильные поступки. Но всё можно исправить, поверь, - он притянул дрожащую Амину к себе, коснулся губами влажных волос. -- И мы исправим. Вместе.

Глава 16. Знакомый незнакомец.

Сентябрь, 2008 год.

Ирка спала. Так крепко и не шевелясь, что Алекс, сидящий рядом, то и дело склонялся к ней и прислушивался: дышит или нет. Она дышала: ровно, едва уловимо щекоча его небритую щеку. Улыбка скользила по его лицу, а губы касались её губ с привкусом хлороформа. Почти сутки Алекс провел рядом с той, что сводила его с ума. Осторожно он прикасался к её тонким пальчикам, брал холодную ладошку в свои руки и дышал до тех пор, пока та не согревалась. Он гладил её волосы, пропуская пепельные локоны сквозь пальцы, а потом вдыхал пряный аромат ландышей, оставшийся на его коже. И целовал. Робко, чуть дыша, боясь разбудить. Целовал припудренные щёки со смешными ямочками; закрытые глаза, подкрашенные песочными тенями, ощущая подрагивание длинных ресниц; кончик носа и слегка приоткрытые губы.

А потом долго сидел на полу не в силах отдышаться. И только когда сердце переставало дрожать, Алекс мог делать вдох. Тогда окружающий мир наливался ослепительно-яркой палитрой, а воздух - фантастическими ароматами. Алекс и забыл, каким насыщенным и глубоким может быть осеннее небо; какие необыкновенные золотисто-алые наряды примеряют деревья. Как завораживающе трещат стрижи наперебой с воробьями и как вдохновенно курлычут голуби. Он забыл, какой может быть жизнь, когда рядом Ирка. Забыл, как сильно её любит и до смерти боится потерять. Забыл, что давно потерял...

Алекс ушёл от неё рано утром, когда действие хлороформа начало спадать. Её сон стал беспокойным, и Алекс опасался, что разбудит её. Он боялся, что она узнает его. И ещё пуще, что не узнает. Второе было вероятнее, поэтому он и ушёл. Представил, как она отреагирует, увидев перед собой незнакомого мужика. А лишние волнения ей сейчас ни к чему. Пусть отдохнёт, отгородившись от кошмаров реальности безмятежным сном. Они ещё успеют познакомиться заново. Главное, чтобы она ему поверила.

На первом этаже дома витал незнакомый запах. Очень терпкий и немного горьковатый. Интересно, кто пользуется такими духами? В висках застучало. Алекс достал из кармана пузырёк и трижды прыснул в нос. Немного полегчало. Он задумчиво посмотрёл на тёмный флакончик. Странно, а ведь рядом с Иркой он почти не пользовался своим чудо-лекарством.

Алекс вошёл в просторную, отделанную под дерево, кухню.

Там его уже ждали. У открытого окна стоял Сварог и внимательно изучал двор. На плите подгоревшая яичница с мясом и потёки "сбежавшего" кофе. Не похоже на друга. Тёмка в жизни любил две вещи. Первая: вкусно и сытно поесть. При этом он отменно готовил, хоть редко себе позволял похозяйничать на кухне. И даже если бы в эти минуты рушился мир, он ни за что не отказался бы от завтрака. В этом был весь Сварог. А вторая: секс. Причём заниматься им Тёмка предпочитал с единственной женщиной, которая, увы, жила с их общим другом детства - Игнатом Крушининым. И Алекс никак не мог понять, как им при этом удавалось дружить столько лет. Да и подгоревшая яичница не вязалась с Артёмом. Должно было случиться нечто экстраординарное, чтобы заставить Сварога забыть о еде. Но что? Ответ мог знать только один человек, сидящий за столом. Сам Игнат, ложечкой размешивающий кофе, наполняя кухню приятным ароматом. Задумался или нервничает, понял Алекс, - Крушинин пил исключительно чёрный кофе без сахара.

-- Доброе утро, - поприветствовал Алекс друзей, прислонившись к дверному косяку и скрестив на груди руки.

Не поворачиваясь, Сварог кивнул. Алекс усмехнулся. Что же он там увидел столь увлекательное?

-- Доброе? - усмехнулся Игнат. -- Не уверен, - он положил ложку на блюдце и посмотрел на Алекса. Недружелюбный взгляд друга Алекса не удивил.