Так мы начинали

– Алешенька, невкусно, – предупреждает всё же папа сынишку и ждет. Алеше действительно скоро становится «невкусно», и он, кривясь, выплевывает кирпич на землю. Во рту остался противный песок. Алеша недовольно морщится и наконец со слезами бросается к папе.

Всю эту сцену видит из окна бабушка Саша и, возмущенная, выскакивает на крыльцо.

– Кирпичом накормил! Стоит и смотрит, как ребенок в рот кирпич засовывает! Нет бы отобрать, а он еще подзуживает!

Пока бабушка высказывает свое возмущение, папа успевает очистить Алеше рот от песка и вытереть ему нос. А затем пытается объяснить бабушке свое поведение.

– Ну, а если бы нас тут не было, он бы всё равно попробовал. Если я сейчас не позволю, он без меня кирпич в рот засунет.

– На то и глаза, чтоб за ребенком смотреть!

– Нет уж, – решительно возражает папа, – пусть сам знает, что можно и чего нельзя. Это надежнее и папиного, и бабушкиного глаза. Вы думаете, он теперь будет брать в рот кирпич? Насильно не заставите. Попробуйте!

Папа протягивает Алеше кусочек кирпича, но тот, морщась, отворачивается: кирпич-то, оказывается, невкусный!

«Попробовав» так на зуб мыло, свечку, песок и другие «невкусные» вещи, Алеша стал настолько осторожным, что даже съедобные вещи, новые для него, он отказывался сразу брать в рот.

Что ж! Осторожность, добытая собственноручно и собственнозубно, ему не повредит! А папе с мамой можно не волноваться за Алешу.

Горячий чайник в роли учителя

Пока сидишь в очереди к врачу детской консультации, чего только не наслушаешься!

– У вас уж малыш-то ходит, – завистливо вздыхает молоденькая мамаша, завертывая в пеленки двухмесячную дочку, – а моя-то когда еще пойдет – и не дождусь, наверно. Нянчись вот с ней, а то бы сама бегала – всё забот меньше.

– Не завидуй, милая, – замечает старушка в платочке, – ребенок не ходит, еще благодать, а как пойдет – смотри в оба: всё будет хватать и к себе в рот тащить. Только и жди какой-нибудь беды. Там и иголки, и булавки – да мало ли чего! Разве за ним усмотришь?

– Верно, верно, – соглашается мать двухлетнего карапуза, которой позавидовала было молодая женщина, – и не говорите: прямо сладу никакого нет. Уж я всё прячу от него: и нитки, и иголки, и ножницы – ну всё, всё, а вчера смотрю: откуда только он взял! – тащит в рот английскую булавку.

– Батюшки! Ну-ну! И что же?

– Ну, отняла, конечно, а он в рев, тянется к ней, да и только! Спрятала подальше. Что же еще сделаешь?

Папа с Алешей тоже ожидают очереди к врачу и слышат этот разговор.

– А как же он узнает, что булавка острая, что она делает больно? – не выдерживает папа.

– Что ж, ему булавку в рот пихать, что ли? – недоумевает женщина.

– Да нет, конечно, но он же должен знать, что булавка колется?

– Ну и что?

– Надо, чтоб он хоть раз укололся, надо так сделать.

На это женщины отвечают все разом:

– Да кто ж это сможет?!

– Господи, да что ты говоришь-то!

– Как же собственному ребенку больно сделать? Что вы!

– Разве можно это? Да рука не поднимется.

– Будет чепуху-то молоть, милай, – выражает общее мнение старушка в платочке. – Не зря вон написано на стенах, что беречь от всего надо ребенка.

И правда, со стен требовательно кричат плакаты:

«Прячьте спички от ребенка!»

«Берегите глаза детей!»

«Не оставляйте детей с огнем!»

Где уж тут спорить? Да еще в детской консультации!

Но дома мы делаем иначе.

Вот Алеша уже сам пошел по комнатам. Сколько новых вещей для него и сколько опасностей! Даже безобидный стул становится опасным, когда Алеша опрокидывает его на себя. А он уже может потянуть его так, особенно со стороны спинки, что стул свалится. Спички и иголки можно спрятать подальше, а как быть с печкой, электроплитой, горячим чайником? Да и надолго ли спрячешь спички, иголки, ножницы? Ими так часто пользуются взрослые, что рано или поздно они всё равно попадут малышу в руки. И если тут не окажется рядом взрослых? Может случиться несчастье, и, может быть, непоправимое!

А если «знакомить» со всеми этими опасностями малыша? И знакомить тогда же, когда жизнь сталкивает с ними? Зная опасность, он станет осторожнее. Да и «знакомство» это будет происходить на наших глазах, и тяжелых последствий можно будет избежать. Ведь даже шестимесячный Антоша, стукнув себя по лбу погремушкой, начинает ее остерегаться. Берет погремушку ручонкой, а сам заранее жмурит глазки – вдруг стукнет его погремушка опять!

У братишек на веранде своя мастерская: верстак, тиски, молотки, гвозди – всё маленькое, но настоящее. 1961 год

Так и решили: опасностей не скрывать.

Вот сели все завтракать. Алеше пошел уже второй год, он сидит на своем высоком стуле. Мама поставила на стол горячий чайник.

– Чайник горячий! Видишь, пар идет? – показывает папа Алеше. Что такое «чайник», Алеша знает. Спросит мама: «Где чайник?» – Алеша показывает на него пальчиком. А вот что такое «горячий» – неизвестно. Он снимал крышку с холодного чайника и решил сейчас сделать то же…

– А-а-а! – И горячая крышка катится по столу, а Алеша тянет обе ручонки к маме. Во всех бедах своей маленькой жизни он находит у нее утешение.