Так кто тут хомо сапиенс?!

Мрачные, пугающие мысли опять подступили комом к горлу. Олеся, боясь заснуть, широко открыла глаза. Завтра её отцу и даже уже сегодня, – она посмотрела на светящийся в темноте циферблат электронных часов: было два с половиной ночи, – будут удалять глаз.

Доигрался, всхлипнула она. Ещё год назад говорила ему: займись катарактой! Нет, он упорно не хотел идти к врачу, опасаясь, что его положат в больницу и не с кем будет оставить его огромную собаку – смесь крупной дворняги с риджбеком. Псина была неуправляемой и невоспитанной: отец последние пятнадцать лет жил один и его Ларочка заменяла ему жену, дочь, внуков. Его устраивал созданный им мир – огромная библиотека и огромная собака. В последние два года, когда стал совсем плохо видеть одним глазом, он перестал выводить Ларочку на улицу, она бросалась на других собак, могла шваркнуться и на непонравившегося ей человека. Он приучил ходить её в туалет в одном месте и исправно убирал за ней сразу по факту. Больше того, Лара оказалась достаточно сообразительной: она лаем сообщала ему о сделанных делах. Беда состояла в том, что отец ни с кем близко не дружил и к нему никто не ходил в гости, а если он и встречался со старыми институтскими товарищами и одним своим школьным другом, то только на их территории. Он боялся, что Лара, что-нибудь выкинет, и он за ней не уследит, даже к Олесе он всегда приезжал сам. Олеся его стригла каждый месяц. Она несколько раз пыталась прийти в гости к отцу, но Лара так на неё кидалась, что отец сам пугался за дочь. Лара одичала. Бывшая жена, мама Олеси, сохранила с отцом дружеские отношения, но его страсти к собаке не понимала и постоянно уговаривала дочку поговорить с отцом, чтобы отдать псину куда-нибудь на цепь, на стоянку. Но Олеся понимала: отец не расстанется с ней. Однажды он так и сказал ей, намекая на мать:

– Женщина может предать, собака – никогда.

Ужас состоял в том, что сегодня ей надо было ехать к собаке. Олеся посмотрела на спящего мужа. Вечером у них состоялся скандал. Он запретил ей соваться к собаке, отец же умолял приехать покормить псину и убрать за ней. Он привязал её на пятиметровый поводок к батарее, оставил много еды и несколько тазиков с водой. Он верил Олесе и был уверен, что она справится.

У Олеси три года назад умерла лайка, и она имела большой опыт общения с крупными собаками. Муж кричал, что собака перегрызёт поводок, и Олеся не сможет войти в квартиру, ещё хуже, если она вырвет батарею. Но самое ужасное, она может её покалечить. В тоже время он знал свою жену: если та что-нибудь задумает, она сделает это.

Ситуация была неразрешимая. Отцу нужно делать срочную операцию.

Собак Олеся очень любила. По лицу потекли слёзы. Ей было очень жаль папу и жаль собаку. Она понимала, что Лара – огромная часть его души и, несмотря на давление матери, а она предлагала вызвать кинологов и усыпить собаку, пока отец в больнице, решила ему помочь. До утра она так и не сомкнула глаз.

Ехать к Ларе в одиночку Олесе было боязно. Она попросила отчима помочь ей, подстраховать её. Отчим поговорил с мамой, убедил, что вдвоём они справятся с поставленной задачей.

Встретились у дома. Отчим подготовился основательно. У него руках были две палки: одна деревянная – черенок от лопаты, вторая – металлическая. Олеся ужаснулась, осознав, что отчим решил её защищать не на жизнь, а насмерть. Он так и сказал ей:

– Если псина бросится, я её убью. Надеюсь, до этого не дойдёт.

Они поднялись на этаж и встали перед железной дверью. Олеся прислушалась. Никаких звуков она не услышала, словно в квартире никого не было, и вставила ключ в замочную скважину. Дверь скрипнула, немного приоткрылась, раздался громкий лай. Псина явно летела в коридор, но до двери поводок не доставал, а значит, можно было войти. Олеся шагнула внутрь.

Сзади, держа палки в руках, стоял отчим. Лара была большой – намного больше её лайки, и она собиралась защищать своё пространство. Собака стояла, широко расставив лапы, натянув привязанный поводок на всю длину и пристально смотрела в глаза незнакомке. Олеся знала: сейчас решающий момент, ни в коем случае нельзя отводить глаз от собаки, она должна усмирить её взглядом. Нельзя отворачивать голову, нельзя делать резких движений, надо немедленно наступать.

Олеся сделала маленький шаг навстречу, та зарычала и немного отступила. Это был хороший знак: собака была не уверена в себе, однако продолжала пугать гостью. Олеся ступила ещё один шажок и максимально ласково, но твёрдо сказала:

– Лара, Лара!.. Хорошая девочка. Хозяина нет, ты должна мне поверить. Сейчас я тебя покормлю, поменяю воду и уберу за тобой.

На миг Лара замолчала, но продолжала пристально смотреть в глаза чужому для неё человеку. Она прекрасно видела, что за женщиной стоит мужчина с двумя палками и приготовилась защищаться. Олеся, не поворачивая головы, сказала отчиму:

– Отойди с палками назад, не пугай её. Пусть она не видит тебя.