Так и живем

В голове варяга вдруг начали одна за другой возникать картинки прожитых лет, словно сознание решило оценить, насколько хорошо он провел свою жизнь. Вся его жизнь и была войной. С самого детства оружие всегда при нем, черты воина заложены в крови его, и он им не сопротивлялся. А если бы Хельмут выбрал варягов? Все было бы так же? Он так же видел бы сражения и смерти повсюду? Наверняка… Вот только не пришлось бы защищать крепость от целой армии в одиночку или же бороться с силами, превосходящими их собственные в десять, тридцать, а то и сто раз. Разве настоящий варяг позволил бы грабить себя и своих близких, лишь потому что княжеский титул передается по наследству и нужно правителю во всем подчиняться? Настоящий варяг боролся бы за справедливость. И получил бы ее или умер бы, убитый на пути к своей цели. Хельмут даже ни разу не высказался против княжеских порядков, молча соглашаясь и надеясь, что все разрешится само собой. Он был воспитан в чужих традициях, но он был воином, он воевал, и кажется, поэтому ему жилось не так плохо, как остальным.

Получается, вся жизнь уже была написана, итог ясен. Почему он не стал кузнецом? Он ведь любил оружие и проводил долгое время, совершенствуя и заботясь о своих топорах. Почему он не стал странником? Когда он участвовал в первых походах, после завоевания поселений он не ходил их грабить, стараясь насобирать как можно больше ценностей. Варягу было интересно изучать ландшафт, особенности строений, которые не успели снести или сжечь его соратники. Все могло быть по-другому, а сейчас, идя своей стезей, он стоит перед лицом смерти, и скорая кончина его ни капли не пугает. Он воин. Он варяг. Он берсерк. Он предан народу, что воспитал его.

Раздался первый звон столкнувшихся мечей, началась битва. Противники с ожесточённостью шли в наступление, чувствуя бешенный прилив энергии. Обороняющиеся отбивались с не меньшей яростью, хотя отчаяние от вида огромной мощи врага мешало и периодически появлялась предательская дрожь в ногах.

Хельмут усилием воли убрал из головы все мысли и полностью погрузился в сражение, впав в боевой транс и совсем позабыв о возлюбленной. Через время Лена напомнила о себе, издав дикий вой, наподобие того, что издавал Хельмут, чтобы добавить себе энергии и показать свою мощь перед противником. На мгновение воины на поле боя будто замерли, чтобы осознать, что происходит, но быстро вернулись к битве. Сражение шло не на жизнь, а на смерть, и никто не забывал этого.

Бой шел бесконечно долго. Командующему армией противника не нравилось, что его войска не могут быстро подавить натиск шайки обороняющихся, ведь их было в разы меньше. Он догадывался, что проблема кроется в том самом варяге-берсерке, легендарном защитнике Красноградичей. Вражескому князю уже стало казаться, что варяг действительно бессмертный, но эти мысли он пресек на корню.

Силы обороняющихся редели. Спустя несколько часов способных защищать родные земли уже было меньше пятидесяти человек, в то время как конца армии противника не было даже видно. Некоторые защитники от ужаса подались в бегство, в надежде прожить чуть больше, пусть и с позором.

Лена сражалась мужественно, но она не была подготовлена к таким серьезным долгим нагрузкам, силы ее уже были на исходе, реакция стала медленнее, сопротивление ослабло. В один момент девушка-воин не смогла справиться с напором, и скользящий удар меча прошелся ей прямо по ребрам.

Хельмут, заметив это, рванул на помощь любимой. Он бежал, снося все на своем пути, земля дрожала под его ногами, противников, что попадались ему на пути, казалось, сносило напором ветра.

Но как бы быстро Хельмут не бежал, он не успел. Одним метким ударом противник проткнул девушку-воина насквозь. Ощутив дикую боль и не в состоянии сдержать эмоции, она всхлипнула. Лена увидела перед глазами меч, вошедший в ее спину и вышедший из груди, взгляд уставился в одну точку, остекленел, ноги стали заваливаться, земля омылась кровью. Вражеский воин, упершись ногой в мертвое тело, снял Лену с меча и без особого удовольствия пошел сражаться дальше, оставив тело смелой воительницы остывать на траве, окрашенной красным.

Хельмут даже не стал гнаться за врагом, что лишил жизни единственного близкого ему человека. Силы покинули его. Словно от него оторвали кусок, отобрали часть души, прекрасную и единственную. Он посмотрел на небо, застыв на несколько мгновений, то ли чтобы попрощаться с душой Лены, то ли просто от душевной усталости. Дикий протяжный вой вырвался из его горла, казалось, будто вокруг него собрался туман. Глаза застелила тьма, с удесятеренной силой он кинулся на врагов, круша всех на своем пути.