Так говорил Каганович

— А мясо — это само собой. Прежде всего, государство, которое хочет жить не по-капиталистически, должно иметь учет. Из этого учета учитываешь сто процентов или восемьдесят. Половина отдается так. Ты знаешь примерно, что будет так, но ты не планируешь ее. Но все-таки ты должен знать, что к штанам пуговицы нужны, ты должен знать, где производятся пуговицы и сколько их. Если ты увидишь по учету, что пуговиц производится меньше, чем штанов, то у людей на улице штаны будут падать. Для наших журналистов будет сенсация, что у наших людей штаны падают на улице, потому что пуговиц нет. Не надо планировать пуговицы, но знать ты должен. Если видишь, что плохо, то должен подсказать местным властям, областным и республиканским, — обратите внимание на пуговицы! То, что решает судьбу страны — металл. Болтают, не понимают, что переход человека от каменного века к цивилизации произошел благодаря металлу.

— А считается, что огонь, — говорит Мая Лазаревна.

У нас кризисов не будет

— Огонь без металла не есть еще цивилизация. Каменный век и металлический век — так делят. Так вот, металл. Если металл ты планируешь, то вовсе не весь. Гайки, винты, болты, гвозди, всякую всячину ты не обязан планировать во всесоюзном масштабе. Отдай ты это планировать республиканскому масштабу, областному, построй маленькие заводики, которые будут механизированы и будут это делать. Возить на далекие расстояния не надо, и будет местное, региональное планирование. А крупный металл — балки, рельсы, мостовые фермы, листовой металл, металл для вагонов, электровозов государство планирует, и то планирует так, чтобы дать заводам возможность выпускать мелочи.

У нас кризисов не будет. А сегодня самый острый вопрос — насыщение рынка товарами. Рынок без товаров — это спекуляция. Я бы на месте Горбачева и Рыжкова вызвал руководителей: — Покажите, сколько мяса? Где заготовляете? Куда деваете?

Разберись в балансе ясно. Какие заводы производят пирамидон? Нет пирамидона, анальгина. Куда девалось сырье? Где заводы? Не ждать милостей от рынка, что рынок придет и все заботы решит. Жди, пока солнце взойдет, роса очи выест. Займись производством сейчас, конкретно. Закупили столько-то обуви, а поступило в магазины столько-то? А где остальное? Куда девалось? Какая сволочь спрятала? Какой мерзавец украл? Конкретного руководства экономикой сейчас нет.

Есть трещины. Общие разговоры — рынок. Пускай будет рынок, это неплохо, если рынок не уничтожит наше хозяйство. Если будут учет и план. Критика не должна идти на то, что все пропало, социализм погиб. Уже идеология капиталистическая, буржуазная, что провозглашением гуманистического социализма мы уже погубили настоящий социализм. Ничего подобного, идеи социализма, теория социализма устоит, она выдержит. Сколько Дюринг наболтал! Сколько наговорил Бернштейн! Сколько наговорили ревизионисты! А Маркс стоит, как утес.

Атомное ядро государства

— Но какой ценой! Может снова возникнуть кровопролитие.

— Меня смущает пример Румынии, когда стреляли людей. Это невозможная вещь, это очень легкая вещь, легко поддаться на это. Но я думаю, что если мы сумеем обуздать вертихвостов из многопартийности, разная сволочь, которая сейчас на Арбате, если мы сумеем обуздать их не арестами даже, не репрессиями, а надо сказать краткое слово просто-напросто в печати, бойкотировать, выставить сотню наших коммунистов, серьезных, чтоб прошли по этому самому Арбату.

— Партия в загоне, коммунисты в обороне.

— Я об этом и говорю. Если мы коммунистов размагнитили, если мы коммунистов превратили в трусов, которые будут обороняться: «Чур не я, чур не я!», то, конечно, ничего не сделаешь. Нужно атомное ядро государства сохранить, а это и есть партия. Без атомного ядра не будет государства. Поэтому я отношусь критически к очень многим вещам.

— Как вы думаете, как дальше пойдет?

— Это я не могу вам сказать, как дальше пойдет, я могу сказать, как должно пойти. Если я был бы помоложе и мог бы на деле реализовать кое-что из того, о чем говорю, то можно было бы… А как дальше пойдет? А дальше, по моему мнению, либо дойдет до крайней степени обезвоживания, обезволивания и ослабления, а потом схватятся, и меры, которые будут приниматься, дадут результаты.

Должны дать результаты. А для этого нужно отказаться от очень многого в понимании истории. Для этого должны найти положительное во всем сталинском периоде, отказаться от того, чтобы мрачными красками все рисовать и видеть только недостатки, только черные пятна, а найти те действительно мощные силы, которые нас двигали вперед.

Капитализма в России не будет!

И опыт наш могучий, положительный опыт всего периода Советской власти за семьдесят лет. Надо, чтобы ученые наши не каркали, а сели бы и сказали: положительный опыт семидесяти лет Советской власти, в том числе, тридцать лет сталинского периода. Если это сделаем, то мы не дойдем до крайностей, улучшение наступит быстрее, чем можно было ожидать. И хозяйство лучше станет.