Так говорил Ихтиандр

Не, потом найдет, конечно же, какой-нибудь уютный ресурс, кладбище графоманов, с добрыми "коллегами" и плюшевыми редаками. Где у автора есть "отдельный кабинет" и каждому высеру припечатывается индивидуальный номер, чтобы не украли «произведение», что вы, не дай Бог. И чем все это заканчивается? Никто не знает, у каждого своя тайна.

Хорошо, если ты разумный – да, это действительно не мое, нефиг людей смешить, а если ты дурак, несчастный и упертый, да еще годков за сорок пять.

Разумеется, есть приличные авторы, Антон всегда с удовольствием читает, хвалит – пиши еще, братан. Но таких очень мало. Есть поэты и поэтессы, стехи! Здесь хоть поржать можно.

Не смешно все это на самом деле, вот Антон в десятке лучших за последний год, почти классик сетевой литературы.

– А хули толку.

Месяц. Если у него не получится, завяжет, забудет. Все забудет, выкинет из головы. Женится во второй раз, и будет нормальным обычным человеком.

Как-то у него была минута славы: в прошлом году он ездил в Москву на ежегодную тусовку "Литсбыта". Бухали в ресторане на Красной Пресне, ему вручили футболку с логотипом сайта за победу в конкурсе. Он померил подарок в туалете, футболка оказалась мала, и он отдал ее одному поэту, с которым этим же вечером возвращался в Петербург. О футболке потом жалел, что сделаешь, пьяный был дурак. С поезда сразу на работу, двадцать восьмое декабря, последний рабочий день, он мучительно ждал корпоративной вечеринки.

Ее звали Катя, работала у них несколько месяцев, девочка в кожаных штанах, в том году было очень стильно – героиня из фильма "Девушка с татуировкой дракона", к сожалению, Катя была толстой и некрасивой, но начитанной. С ней было интересно поговорить в курилке или по дороге домой.

После вечеринки они с Катей остались у магазина рядом с метро. Чокнулись баночками, он спросил:

– Ты есть "ВКонтакте"?

– Не, я на "Литсбыте" тусуюсь.

– Ни хрена. И как тебе?

– Круть…

Она назвала пару имен и его в том числе.

– Знаю, читал…

Это было его первое живое признание, даже там, в шалмане на Красной Пресне было не так, там все были одинаковые, все такие мучительно гениальные, да и запомнилась больше пьянка на Ленинградском вокзале.

Он не признался, страшно подумать, если узнают на работе.

– А у нас писатель.

– Что блядь! Где?

– Вон идет.

– Хи-хи-хи.

Лучше даже не думать об этом. С Катей попрощался, она обиделась, наверное, знала, что он живет один. Не тащить же эту корову к себе, он уже получил удовольствие, ему хорошо, с наступающим Новым годом!

Антон, вдруг, вспомнил женщин, которые были в этой квартире. Две пьяницы с работы, он и имен-то уже не помнит. Вылакали три литра водки, разумеется, у него ни хрена не получилось, утром разбежались по домам.

И была еще одна, познакомились на Сенной у "Макдоналдса". Лето, ночь, жарко, слово за слово и, два совсем незнакомых человека пошли вместе, оба пьяные. Для этого и существует алкоголь.

Утром она сказала – я тебя люблю. Его вытошнило, с трудом затолкал в себя рюмку водки, стало легче, она ждала ответа, сидела на диване в его рубашке, лохматая, ноги искусны комарами.

– Пойдем в магазин.

Купил себе и ей пива, дал немного денег и проводил до метро. Может, она и осталась бы у него жить на какое-то время, но он тогда болел другим именем. И только потом и сейчас во время ежевечерних сеансов рукоблудия вспоминал только ее тело. Бывало, несколько раз в припадке одиночества он буравил толпу на Сенной площади в поисках этой потерянной параллели своего бестолкового существования.

А сколько вообще баб у него было, нет, не проституток, это дело покупное. Стал считать, Господи, всего-то!

Открыл свою страничку "В Контакте", давно сюда не заходил, стена заляпана еще новогодними соплями, с двадцать третьим февраля, святым Валентином, котики, банты, зайчики, гирлянды. Семьдесят друзей. Кто все эти люди? Откуда? Не, вот есть Леха – когда звонит, значит бухой. Жена его в спортивном костюме, альбом называется "аэробека)))" Жаба, даже фигура жабья – плечи, как у штангиста, плоская жопа. Вот Леха в обнимку с дельфином, голубая вода, песок, пальмы, дети – "египет)))" Дальше – "мой сынуля)))" тысяча одинаковых снимков. Блядь, кому это интересно? Твой сынуля задушит тебя потом за квартиру или сипровизирует кухонным ножом в героиновом припадке на почве латентной слабости к извращениям.

– Ирочка…

Подружка его, тоже работала на складе, была в этой комнате. Молодая, красивая. Миллион кадров расфасованы по альбомам, вся жизнь, "Наше счастье!", "МЫ!!!". Кто это – мы? Кольнула ревность. Мурло квадратное, лысый, деловой, Архангельск. Ну почему бы и нет, дай Бог…

Еще несколько полузабытых портретов. Конечно им не до него, они делают то, что должны делать нормальные люди. Переезжают из коммунальных комнат в квартиры, меняют машины, детишек куча, отдыхают черт знает где, он таких названий и не слышал.

– Египет-хуипет, пойду завтра возьму кредит, куплю все, что есть у вас – любое гавно, которым вы так гордитесь. Каждый живет, как он хочет, вот мне ничего не надо, у меня ничего и нет.