Так говорил Богомолов

сергей петрович. Когда дома никого нет, я могу расслабиться. В этот момент мне не стыдно. Мне не стыдно за то что я воняю. Что нем. Что беспомощен. Что стар. Когда они уходят – мои родные, мои любимые, мои единственные. Когда они уходят… Вместе с ними уходит ненависть. Вместе с ними уходит моя смерть, которую они высиживают, словно птицы в гнезде высиживают яйцо. Ожидая, когда же маленький желтый цыпленок вылупится из скорлупы, они пекутся о смерти моей, как мамы пекутся о чадах… Каждое утро они встают с мыслью: а если он умер? И так тихо подкрадываются ко мне, как родители к колыбели новорожденного. Я слышу, как скрипят половицы. Я даже кажется слышу, как скрипят их суставы. Я чувствую их горячее дыхание. А у меня закрыты глаза. Я задерживаю свое дыхание, когда слышу их шаги. Они подходят. Ждут. Присматриваются. У них начинает часто-часто биться сердце… И тут я, потомив их минутку и дав пламени разгореться, открываю один глаз… О, какое наслаждение! Они так унижены в эту секунду. Мне даже жалко их. Все-таки они мои любимые, единственные… И мне так не хочется причинять им огорчение. Бедные мои, несчастные мои. Они думают, что они – полноценные, сильные, свободные. Они думают, что это я – спрятан в клетку, как зверек. На самом деле, все наоборот. Это они – они сидят в клетке. Они подопытные зверьки, за которыми я наблюдаю. Холодным глазом ученого я наблюдаю за их жизнью и реакциями и все они записаны в мой мозг. Я даже провожу эксперименты над ними. Не верите? Смотрите. Вот две лампочки. Стоит мне нажать кнопку вот эту – загорается зеленый свет и мне несут еду. Загорается красный свет – и они бегут убирать мои экскременты. Таким образом, я делаю вывод о том, что эти люди, они разумны. Я не могу сказать, есть ли у них все остальное, кроме этого. Но разум есть. Точно. У них нет ни радости, ни любви, ни страха, ни времени, ничего. Кроме моей смерти, которую носят они в себе и оберегают от ветра, словно горящий огонек свечки. Вот этот горящий огонек – моя смерть. Точнее – их надежда на мою смерть. Пока он горит, они надеются. И жизнь их имеет смысл, ибо что наша жизнь без надежды? Все равно что без Бога. Нет-нет, не подумайте! Я не верю в Бога. Я член Коммунистической партии Советского Союза с 1951 года. Но вот в последнее время я уверовал. Уверовал в Бога. Бог есть. И это я. Ибо кто я, если не Бог? Я смотрю на людей и знаю и вижу о них все. А они обо мне – ничего. Это ли не главный признак Бога? А они… Они так привыкли ко мне и к тому, что я не могу ни слова сказать, ни пошевелиться, что уже не стесняются при мне трахаться, срать, мыться, и речи их бесстыдны. И я жду, когда же уйдут они. И они уходят. И я остаюсь один. Я не боюсь их взглядов. Не боюсь их принюхивающихся носов. И я счастлив. Это такое чудесное состояние – как в душе. Вода течет на тебя. Течет, течет. А ты стоишь. И так хорошо. Так спокойно. Вот так обтекает меня мое одиночество. И смывает с меня грязь этих людей. Моих милых, моих любимых, моих единственных. Оно течет и течет, мое одиночество. Чистой прозрачной водой. Они ушли… И я один. И я пою. Я танцую.

Парализованный Сергей Петрович танцует, поет

и разбрасывает говно из ночного горшка.

Сцена 41

Место: Дом Агнесс.

Время: Вечер.

Персонажи: агнесс, одд, кристина, томас.

Агнесс открывает дверь – на пороге стоят Одд и Кристина.

одд. Привет.

агнесс. Привет.

одд. Познакомьтесь, Кристина. Агнесс.

агнесс. Очень приятно.

одд. А где Томас?

агнесс. Он у себя.

Все проходят в детскую комнату.

одд. Привет, Томас, с днем рождения!

томас. Спасибо.

агнесс. Томас, зайчик, поздоровайся c тетей…

кристина. Кристина. Я – Кристина. С днем рождения, Томас.

томас. Спасибо.

одд. Я принес тебе подарок.

томас. Что это?

одд. Лошадка. Ты можешь на ней покататься.

агнесс. Томас выучил новое стихотворение. Томас, зайчик, хочешь прочесть его папе и Кристине?

Томас читает.

томас. Я – Томас. Я ребенок с синдромом дауна и любовью к манной каше. Считается, что такие люди как я ничем не отличаются от других. Я надеюсь, что это так. Хотя иногда мне кажется, что это не так. И я отличаюсь от других. Не пойму только в какую сторону. Лучшую или худшую. А иногда мне кажется, что другие отличаются от меня. А иногда мне вообще кажется, что вокруг меня цветут лотосы. В общем, конечно, я допускаю, что со мной что-то не так и у меня действительно чего-то нет от рождения. Но кто может быть уверен что обладает всем набором душевных или умственных качеств, чтобы называться полноценным?

кристина. Простите, мне надо выйти.

агнесс. Я пойду накрывать.

одд. Ну, Томас, расскажи мне, где ты был и что ты видел за эту неделю?

Сцена 42

Место: Дом Агнесс.

Время: Вечер.

Персонажи: Агнесс, Кристина.

Кристина блюет.