Так это было…

«Эх, картошка, ты картошка!
Пионеров идеал!»….

Пионерская песня советских времён.

В начале июня 2006 года на Северном флоте проходили учения Тыла флота, одним из разделов которого было – как «от пуза» кормят моряков. Канал «Россия» показал россыпь красивых баночек и упаковок. Но мало, наверное, кто обратил на сообщение корреспондентов 2-го канала, что команда авианосца «Адмирал Кузнецов», состоящая примерно из 1 200 человек за одни сутки потребляет более 2 000 буханок хлеба и 1 500 кг картофеля. Простая арифметика даёт такой результат: один человек на авианосце в сутки потребляет 1 кг (300 кг сбрасываем на очистки – В.К.) картофеля и 1,5 буханки хлеба. Вывод однозначный – основным продуктом для матроса как было, так и остаётся картошка и хлеб, а все эти красивые баночки и коробочки уже не для него. Это всё для той вереницы генералов и адмиралов, которые самодовольно светились на экране.

По собственному опыту, да и из истории, доподлинно знаю, что всегда Флот существовал для тыла, а не тыл для Флота. Ниже приведу два факта из собственной службы в ВМФ. А при всех сообщениях об усиленном питании моряков невольно вспоминается знаменитый роман на все времена Леонида Соболева «Капитальный ремонт», где пьяный матрос объясняет пьяному солдату разницу между армией и флотом: «– У тебя в животе одна крупа, ты крупой гадишь, как мерин…. А нам м-мясо дают, сорок восемь золотников в день, во! (188,768 грамм – В.К.). Мы кашу за борт кидаем, мы кашу не кушаем, а потому я тебя…».

Ещё в 2000 году в СМИ появились сообщения, что на подводных лодках вводятся бортовые пайки. Я тогда подумал, что наконец-то дошло, что труд подводника требует больших энергетических затрат, которые восполняются добротным питанием, а не одной «овсянкой». А ведь в правление Бориса Ельцина подводный флот дошёл «до ручки», в том числе и в вопросах питания (выживал за счёт шефов – В.К.). По этому поводу мне припомнился случай из своей службы относящийся к 1958 году, когда страна ещё устраняла последствия той страшной войны 1941 – 1945 годов.

Закуска

Каждый подводник знает, что самое трудное в освоении подводного корабля – его устройство. Нужно лазать целыми днями по «шхерам», чтобы потом в один из вечеров нарисовать механику картину гидравлической или осушительной магистрали, достойной кисти Левитана. На дизельных подлодках устройство корабля принимал сам «дед». И не дай Бог упустить какай – то мазок.

Устройство лодки для всякого было одним из сложнейших моментов сдачи зачётов на самостоятельное управление заведованием и своими обязанностями. Всё равно, что для студента сопромат. Некоторые без преувеличения делали заходы к «деду» до сотни раз, а некоторые, плюнув на всё, уходили на другую «ниву». Но зато устройство лодки знали, – разбуди, ночью с закрытыми глазами любой клапан найдут…

У нас Юра Марин, так любовно звали мы своего 28-летнего «деда», по завершении этого «учебного процесса» наиболее отличившимся «соискателям» на романтичную подводную жизнь наливал бутылку «шила». В условиях «сухого закона» в те годы во всех базах Заполярья, прямо-таки царский приз.

Прихожу в каюту на «Атреке», были такие самоходные плавбазы, век бы им стоять у причала. Почему? Плавбазы уходили, а подводники как бомжи скитались по базе или мёрзли в своих железных субмаринах.

– Братва, пируем! – кричу я.

– Да, ну? – удивляются мои коллеги по каюте.

Нас четверо: трое лейтенантов и один женатик.

– Тогда я остаюсь, – говорит женатик, – организую закусь.

Организация очень простая: он высовывает в иллюминатор голову, разыскивает среди «колбасы» лодок, стоящих под бортом плавбазы наш бортовой «13» и кричит верхнему вахтенному, на каждой есть такой в шубе и с автоматом – похожие до близнятины, – «Эй, на 13-ой! Браток, скажи дежурному – офицеры есть просят!».

Тот подходит к рубке, жмёт на сигнальную грушу, и на мостике возникает недовольная фигура.

– Ну, чего Вам? – вопрошает она.

– Как всегда! – кричит женатик.

– Вам что ли?

– Нет, всем!

– Всё ясно, – отвечает фигура и исчезает в чреве субмарины.

Через 20 минут раздаётся аккуратный стук в дверь каюты и на пороге появляется герой подводник, нагруженный свёртками из отличного пергамента. На стол ложатся: около кило сливочного масла, значительный кусок чёрной икры – зернистой, три селёдки «ящечного посола», банки консервов «севрюга в томате» и прочая вкусная снедь. Мы выпученными глазами смотрим на это и спрашиваем моряка, который как «шкаф» стоит среди каюты: «Мы же просили чуть-чуть! А ты принёс на всю команду!».

– А мы это не едим. Лягушачья икра в рот не лезет, а консервы больше любим в масле. С ними каша вкуснее…».

Был 1958 год!!!