Газета «РУДЕ ПРАВО» 5 мая 1965 года[13]ЛЕГЕНДА О ТАНКЕ ИВАНА ГОНЧАРЕНКОТанк Ивана Гончаренко встретил День Победы. Кончилась война, пройдены последние километры, последние часы войны… и снова бой.
«Ну, наш последний штурм, а потом все по домам», — сказал Гончаренко под рев моторов. А через два часа его уже не было в живых.
Маленькая табличка, укрепленная на граните на верху Кларова, говорит всем: «Здесь пал 9 мая 1945 года один из героев Красной Армии Иван Григорьевич Гончаренко, гвардии лейтенант танковой бригады генерала Лелюшенко, на 25 году жизни»[14].
История его трагической гибели — это история танка, который одним из первых прорвался к центру столицы — Манесову мосту.
Это история последнего боя пяти молодых людей, Гончаренко, Шкловского, Батырева, Филиппова и Ковригина.
Участники тяжелых боев на Одере и Нейсе, под Берлином, когда жизнь неоднократно висела на волоске, невыспавшиеся, смертельно усталые, они спешили на помощь Праге. В воздухе уже витал мир, и всем хотелось жить…
Это история последнего боя танка, который мчался в авангарде, как острие гигантской танковой лавины, которая несла свободу. Пусть помнят все, что это были танки 63-й гвардейской танковой бригады, сформированной в Челябинске.
Мы хотим рассказать вам о последних минутах жизни Ивана Гончаренко, смелого парня из украинских степей, о последних минутах его легендарного танка. Говорят первые свидетели.
Ранним утром 9 мая танки подошли к баррикадам на Брусце. Их было три: Буракова, Гончаренко и Котова. На танках стояли номера 23, 24, 25. Так говорят первые свидетели.
Остановились. Из домов выбегают пражане. Несут еду, воду, полотенца. Бураков, командир разведтройки, объявляет отдых. В эфир летит сообщение: «Мы на пражских улицах». А потом новый приказ и снова вперед…
Б а т ы р е в: Мы должны были проникнуть в центр города, добраться до моста и по нему — к парламенту. Мост необходимо было удержать до прихода наших основных сил.
Три танка должны действовать вместе. В танк Гончаренко сел чешский доброволец. Сегодня мы знаем его имя — это Франтишек Соучек. Он возвращался из концентрационного лагеря, и здесь перед Прагой его встретили советские танкисты. Он был их проводником по Праге и стал свидетелем разыгравшейся трагедии…
Запомните еще фамилию офицера Елагина, который держал связь с разведчиками.
Ф и л и п п о в: Когда мы перевалили через баррикады, Бураков махнул правой рукой, показывая, чтобы мы двигались вперед. Чех сидит рядом с водителем и показывает направление.
Б а т ы р е в: Хорошо помню, что мы шли первыми. На улицах было очень тихо, ни одной живой души. Тишина перед бурей. На домах неподвижно висели флаги. Заряжающий Ковригин хотел вылезти из башни. Сидя внизу, я предупредил его: «Осторожно. Не на свидание идешь»…
Е л а г и н: Получил сообщение, что танки подошли к спуску и до сих пор не встретили сопротивления. Из центра города слышна стрельба из пушек и пулеметов, видны дымы пожаров. Через несколько минут разведка сообщила, что танки спускаются по серпантиновидному спуску и внизу уже видна Влтава. И танки разведки замолчали.
Ш к л о в с к и й: Спускаемся по «серпантину», повертываем на площадь, слева виден небольшой парк. До моста оставалось около 250 метров.
Е л а г и н: Слышим, как, разрывая утреннюю тишину, где-то в центре города раздалось несколько орудийных выстрелов, послышалась пулеметная стрельба.
Из командирского танка раздается несколько раз повторенный вопрос: «Почему молчишь?», но ответа нет. И снова грохот орудийной стрельбы.
Б а т ы р е в: Я увидел две самоходки. Быстро навожу орудие, но в наш танк попадает снаряд. Гончаренко убит. Это был страшный момент. Мне пришлось стрелять из-под мертвого Гончаренко. Одна из самоходок загорелась, возможно, от моего выстрела.
К о в р и г и н: Второй удар — танк наполнился оглушающим звоном. Мне показалось, что я оглох. Снаряд разворотил броню. В этот момент были ранены Шкловский и чех. Водителя ранило в челюсть и глаз, а чеху раздробило ногу.
Ф и л и п п о в: Шкловский, собрав последние силы, выбрался из танка. Я сел на его место и попытался снова запустить мотор, но напрасно. «А что, если по нашей безоружной машине снова ударят»? — подумал я.
Тяжело раненный, почти оглохший Ковригин пришел в сознание лишь через несколько дней в госпитале. Батырев был легко оглушен и ушел из танка последним. Кругом шла стрельба.
А потом по мостовой загрохотали танки. Они рассеяли гитлеровцев, и в эфир пошло печальное известие: «Погиб Гончаренко…»
Отнесли Ивана через Манесов мост и похоронили перед парламентом, там, куда он должен был прийти на своем танке…
Вместе с ним тогда похоронили (перед нынешним Домом работников искусства) еще двух красноармейцев: Александра Давыдова и Алексея Вострикова. Они погибли на Кларове…
А что же стало с танком Гончаренко? Долго, долго о нем не было ничего известно. Считалось, что весь экипаж танка погиб. Черным по белому было написано: «Первой в город вошла танковая бригада уральцев. Одним из первых был танк № 23, командиром которого был ст. лейтенант Гончаренко. Экипаж танка погиб смертью храбрых…» Но это уже была легенда о танке. О нем никто ничего не знал, а узнать хотели многие.
Пражские повстанцы вспомнили о первом танке, который вел на Кларове свой последний бой. Представители Праги обратились к советскому командованию с просьбой, чтобы «танк, который первым вошел в Прагу», оставить в городе на вечные времена.
Сегодня уже не тайна, что тогда по этому поводу решило советское командование. Генерал Лелюшенко сказал: «Не будем давать чехам металлолом», а так как в Смихове нашелся новый танк, но только другого типа («ИС»), то он и был передан пражанам. Сейчас мы его видим с большой белой цифрой 23.
Памятник был открыт 29 мая 1945 года. Газетная информация об этом событии не была слишком строгой и не могла развеять легенду…
…И вот теперь, благодаря двум любительским фотоснимкам, запечатлевшим трагедию на Кларове, мы можем точно установить номер легендарного танка Ивана Гончаренко. Это танк № 24. Снимки с документальной точностью засвидетельствовали этот трагический эпизод. Их передал нам наш читатель Йозеф Кушта из Кларова, который, подобно десяткам наших сограждан, принимал активное участие в розыске следов гончаренковского танка.
Танк на Смихове — это прежде всего символ. Символ нашей признательности и уважения к тем, кто «пришел вовремя, как легендарный рыцарь из древних сказаний».
Почести, которые выпали на долю гончаренковского танка, — это знак уважения и благодарности всем известным и безымянным героям войны, советским танкистам, которые более 20 лет тому назад навеки вошли в сердце чешского народа.
З. Г.
