Так держать!

– Про него никогда не говорят, даже после всего, что он сделал… Наверное, так и бывает, когда тебя вычеркивают из Книги. Я была там. Мистрис Питч позволила мне сохранить слова у себя.

Она поднимает свой посох, и хотя передо мной просто Эб, я испуганно вздрагиваю. Козлик у моих ног подпрыгивает и убегает прочь. Эб даже не замечает этого. В таком меланхоличном настроении я ее еще не видел. По чумазым щекам текут чистые ручьи слез.

Она заносит посох над огнем, выбрасывая в пламя слова, однако те не горят:

«Никодемус Петти».

Я так потрясен, что хочу дотянуться и забрать их себе. Никодемус! Никодемус, который ушел к вампирам!

– Ники, – шепчет Эб. – Единственный маг, который выбрал смерть среди вампиров. – Она вытирает слезы рукавом. – Прости, Саймон. Я не должна говорить о нем, но в это время года я не могу перестать думать о брате. Каникулы же. А он там совсем один.

– Он до сих пор жив?

Это был неправильный вопрос, или же я задал его слишком настойчиво: Эб накрывает новой волной слез.

– Он до сих пор где-то там. Я бы знала, если бы он погиб. Раньше я всегда чувствовала, когда он попадал в беду.

– Где он?

Наверное, я говорю слишком заинтересованно, слишком отчаянно хочу все выяснить.

Эб снова поворачивается к огню:

– Я же говорила, я не общалась с ним со дня, когда он ушел. Клянусь!

– Я тебе верю. Прости меня. Ты, наверное… очень скучаешь по нему.

– Как скучала бы по своему сердцу.

Эб погружает посох в огонь, вылавливая оттуда буквы одну за другой.

– Был ли он с ними? – спрашиваю я. – С теми вампирами, которые убили маму База?

Эб вскидывает голову.

– Нет, – говорит она, словно защищаясь. – Я лично спросила мистрис Мэри, перед тем как она умерла. Она поклялась, что Ники в тот день там не было. Он бы никогда такого не сделал. Ники не хотел убивать людей. Он жаждал вечной жизни.

– А ты была здесь? Когда это произошло…

Ее лицо становится еще более унылым, хотя казалось, уже больше некуда.

– Я была на улице вместе с козами. Я не смогла помочь ей.

– А что случилось с детской? – не унимаюсь я. Вдруг сейчас Эб разрыдается и не сможет отвечать на вопросы? – Куда она делась?

– Спряталась, – громко всхлипывает она. – Комнату зачаровали так, чтобы она защищала детей, а она не справилась. Поэтому заклинания скрыли ее. Спрятали в стены и пол. Как-то я нашла ее в подвале. Потом в сердце Плачущей Башни. А затем она и вовсе пропала.

Наверное, стоит побольше расспросить Эб. Пенни бы не остановилась. Баз бы достал свою волшебную палочку, требуя рассказать ему все без исключения.

Но вместо этого я просто сижу с Эб и смотрю на пламя. Иногда я вижу, как она вытирает глаза краешком шарфа. Словно опять размазывает грязь по лицу.

– Прости, – говорю я. – Я не собирался затрагивать столько болезненных тем. Я еще многого не знаю об Уотфорде…

– А кто из нас знает об Уотфорде? – вздыхает Эб. – Даже лесные нимфы не могут вспомнить времена до Белой Часовни.

– Прости, – снова говорю я.

Эб подается вперед и кладет руку мне на плечи. Иногда она так делает. Будучи ребенком, я обожал это. Садился поближе, чтобы ей было легче дотянуться.

– Тьфу, – говорит Эб. – Ты не виноват. Я постоянно думаю об этом. Даже в каком-то смысле здорово все рассказать. Хоть на минутку вытащить прошлое из своего сердца.

Я поднимаюсь, и Эб следует за мной до двери, потом пару раз хлопает меня по спине.

– Счастливого Рождества, Саймон! – Она снова вытирает щеки. – Если тебе станет одиноко, зови меня. Пошли огонек, хорошо? Я его почувствую.

Разрази меня гром, должно быть, Эб такая же могущественная, как Маг. Послать огонек?

– Со мной все будет в порядке, – говорю я. – Спасибо, Эб. Счастливого Рождества!

Она открывает дверь, а я стараюсь не выглядеть так, будто спешу попрощаться. Но как только дверь захлопывается, я бегу к общежитию. Несусь по лестнице, оставляя снег на ступеньках, потом выскребаю мелочь со дна шкафа. Денег немного, но добраться до Гемпшира должно хватить.

Хочу доехать до вокзала автостопом, но никто не останавливается. Ничего страшного. Я бегу. Добираюсь до вокзала и покупаю билет и сэндвич.

Я в поезде, в часе езды от Уотфорда и часе от Винчестера. И только сейчас меня осеняет, что я просто мог одолжить у кого-нибудь телефон и позвонить.

Глава 53

Баз

Люблю играть на скрипке в библиотеке. Братьям и сестрам вход сюда пока запрещен, а одну стену здесь занимают окна в свинцовых рамах, из которых открывается вид на сады.

Люблю играть на скрипке, и все тут. У меня это хорошо получается. А все назойливые части мозга на какое-то время отключаются. Когда я играю, то мыслю более ясно.

Мой дедушка тоже играл. Он мог накладывать заклинания своим смычком.

Я забыл здесь скрипку, когда уехал в школу, – был слегка выбит из колеи – и теперь чуть одеревенел из-за отсутствия практики. Теперь я практикуюсь над песней Киши Баши, которую моя мачеха Дафни называет бессмысленно угрюмой.

– Бэзилтон… Мистер Питч!

Я приподнимаю подбородок, отпуская инструмент, и поворачиваюсь. На пороге стоит Вера.

– Простите, что прерываю вас. Но с вами пришел повидаться друг.

– Я никого не жду.