Так далеко, так близко...

– Верно. Давай закажем что-нибудь а? А то забудем. Как это часто бывало у нас в прошлом.

Я засмеялась, вспомнив времена, когда мы так 3увлекались разговором, что забывали о еде. Просмотрев меню, мы оба решили заказать жареную на гриле камбалу, и когда официант отошел Себастьян начал со множеством подробностей рассказывать об Индии. Мы были с ним в Индии много лет тому назад, чтобы посетить мать Терезу, но все наше пребывание ограничилось недолгой остановкой в Калькутте.

Слушая его, как всегда, с большим интересом, я вдруг осознала, что он какой-то другой. И тут же поняла. У него был легко на душе. В последние годы, после нашего развода, он всегда казался мне угрюмым и мрачным, где бы мы ни встречались. Я часто ловила себя на мысли, что его снедает тревога – о положении в мире, о его благотворительной деятельности, о «Фонде Лока», о «Лок Индастриз», о его трудных детях. Тяжесть на сердце. Но сегодня он был полной противоположностью самому себе.

И я выпалила, не подумав и не успев себя остановить:

– Ты счастлив! Вот в чем дело, Себастьян. Ты счастливее, чем я когда-либо видела тебя за многие годы.

Откинувшись на спинку стула, он с одобрением посмотрел на меня.

– Ты всегда была очень проницательна, Вивьен. Да, я счастлив. Очень счастлив. Таким я никогда себя не чувствовал…

Он замолчал и отвел глаза.

– А что случилось?

Несколько мгновений он молчал, а потом медленно повернул голову и пристально посмотрел на меня.

Вот тут-то он и рассказал мне.

– Надеюсь, я могу объяснить тебе все, – начал он, тщательно подбирая слова, – не причиняя тебе боли. Я только что сказал, что ты проницательна: но ты еще и умна, и чутка, и умеешь сочувствовать. Да… конечно, я могу сказать тебе все, и тебе не будет больно.

– Мы всегда могли все рассказать друг другу. Все на свете, – напомнила я. – Ты часто говорил мне об этом, когда я росла. И потом тоже.

– Ты знаешь, Виви, что ты взволновала мое сердце, когда была еще девочкой, а когда тебе исполнилось двадцать один год, ты пленила меня… я был очарован тобой. Поэтому я и женился на тебе.

– Я думала, ты женился на мне потому, что любил меня, – сказала я так тихо, что мой голос был еле слышен.

– Действительно любил тебя, я люблю тебя и сейчас. И всегда буду любить. Ты занимаешь в моей жизни совершенно особое место. Но когда мы поженились, я полагал, что просто очарован ребенком, взволновавшим мое сердце, ребенком, который вырос и превратился в очень красивую молодую женщину. Которая обожает меня. Может быть, это одна из причин, почему наш брак был таким взрывчатым, ты была слишком молода, слишком неопытна и очень ранима. Я был стар для тебя. Но видит Бог, мне тоже очень хотелось, чтобы наш брак получился.

– И мне. И хотя наш брак был несколько перегружен, он был очень страстным, этого ты не можешь отрицать, не так ли? – спросила я с вызовом.

– Я и не отрицаю! Бог мой, конечно, не отрицаю, разве не ясно?

– Так что же ты пытаешься сообщить мне, Себастьян? Что ты опять полюбил?

Он перегнулся через стол, и вдруг его лицо так засияло, ожило, помолодело даже, что я тут же утратила всякое душевное равновесие.

Он сказал:

– Да, я полюбил, Виви. Женщину, которая изумляет меня, поражает. Я люблю ее так, как никогда не любил ни одну женщину, ни одного человека. – Слегка поколебавшись, он мягко добавил: – Тебя я любил по-другому. Любовь, которую я испытываю к этой женщине, это что-то… что-то из другого мира, что-то, чего я не могу объяснить. Это самый необычный случай в моей жизни. Я не испытывал ничего подобного раньше и вряд ли испытаю в будущем.

– Она потрясла тебя в физическом смысле, – прошептала я, уверенная, что это правда. Он был очень чувственный человек.

– Да. Потрясла. Но есть и нечто большее. Гораздо большее. Когда я с ней, я чувствую себя совершенно цельным человеком. Как будто мне не хватало какой-то части меня, пока она не вошла в мою жизнь. Она как-то уравновешивает меня. – Он помолчал, глядя на меня, коснулся моей руки. – Прости, Виви, я не хотел делать тебе больно.

– Ты и не сделал, – ответила я, и это была правда. – Я знаю, что ты любил меня, ну, скажем, любил определенным образом. Я это понимаю. Ее ты любишь иначе, вот и все. Никогда ничто не повторяется дважды. Я знаю. Я была замужем за Майклом, и этот брак был совсем не похож на наш с тобой. Я знаю, что наш брак не получился по многим причинам. Но у нас, по крайней мере, были эти пять лет. С другой стороны, твой брак с Бетти Бетьюни вообще взорвался тут же. Не бывает одинаковых отношений с разными людьми.

– Это был не брак! Это совсем не то, что было у нас! – воскликнул он. – Какая из Бетси жена!

– Я это понимаю.

– Ты огорчилась?

Я покачала головой и спросила:

– Кто она?

Он улыбнулся, и это была такая блаженная улыбка, что я опять поразилась: его поведение в тот день было совершенно не в его характере. И я не могла не подумать, что кем бы ни была эта женщина, она существо необыкновенное.

– Ты ее узнаешь, – решительно сказал он. – И она тебе понравится, ты ее даже полюбишь. И она тебя полюбит, я знаю. Вы будете хорошими друзьями.

– Но кто она?