Так далеко, так близко…

На древние камни мельницы, построенной в XVI веке, пятнами ложился солнечный свет, и казалось, что по ним раскиданы мазки золотой краски. В этом мягком свете сияли многочисленные окна, а двор был уставлен огромными кувшинами для оливкового масла, в которых росли яркие и веселые цветущие растения, которые словно приветствовали меня.

Большая дубовая дверь была распахнута, и пока мы заезжали в тупичок на дворе, из дома выбежали Филлис и Ален Дебрюлль, супружеская чета, работающая у меня.

Фил, англичанка, переселившаяся во Францию и вышедшая замуж за провансальца, обняла меня и сказала:

— Добро пожаловать домой, миссис Трент.

— Здравствуйте, Фил! Если бы вы знали, как я рада, что я здесь.

— Очень хорошо вас понимаю, — отозвалась она.

Ален пожал мне руку, широко улыбнулся и сказал, что они скучали обо мне: потом повернулся к Мишелю, вынимавшему мои вещи из багажника, и быстро заговорил с ним по‑французски.

— Ah oui, bien sur. Mersi beaucoup note 7 — ответил Мишель и, обратясь ко мне, добавил: — Ален приглашать меня на кухню выпить кофе.

— Да, я поняла, — ответила я. — Зайдите ко мне перед отъездом, Мишель.

— Oui madame, merci. note 8

Я еще не успела отдышаться, как начал трезвонить телефон. Кажется, весь Лормарэн знает, что я вернулась. У них, наверное, есть сигнальные барабаны.

Когда я, не знаю какой раз подняла трубку и сказала «да» довольно резко, оказалось, что это моя близкая подруга Мари‑Лор.

— Я звоню только чтобы сказать «привет», Вивьен, — пояснила она, а потом обеспокоенно спросила: — Что‑нибудь случилось?

— Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?

— Твой голос… как это сказать… немного дрожит.

— Все в порядке, уверяю тебя.

— Надеюсь, в дороге все было хорошо?

— Да, Мари‑Лор, дорога была нетрудная. За столько лет я привыкла к ней. Но ты не поверишь — кажется, весь городок знает, что я приехала… Мне звонило столько разного народа. Я — прямо сенсация дня.

Когда она заговорила, в ее голосе слышался теплый смех.

— А это так и есть, дорогая. Мне сказала об этом мадам Крето, когда я утром была в булочной. Она сказала, что об этом ей сказала Фил — что тебя ждут сегодня около пяти. Надеюсь, я не помешала своим звонком?

— Нет‑нет, я так рада слышать твой голос. И все же я не перестаю удивляться сельским тамтамам. Они здесь совершенно такие же, как в дебрях Африки.

— Замечательное сравнение, — воскликнула она. — Но ты же знаешь, как местные любят посплетничать, обсудить чужие дела, они без этого не могут жить. Ничего плохого в этом нет. А я рада, что ты приехала. Я действительно соскучилась по тебе.

— Я тоже соскучилась по тебе. Как Александр? А девочки?

— Все у нас хорошо, Вивьен. — Она с минуту колебалась, потом добавила ласково и сочувственно: — Я еще раз хочу сказать тебе, как мне жаль, что с Себастьяном так вышло. Такая потеря для тебя. Надеюсь, ты не очень переживешь?

— Конечно, я горевала, это естественно. Какая‑то дверь вдруг захлопнулась, и целый кусок жизни, совершенно особый, безвозвратно остался за ней. — Я села в кресло, радуясь, что могу поговорить с ней немного. — Мы не часто виделись в последнее время, он всегда был в разъездах, но мы много разговаривали по телефону. Его смерть меня потрясла. Я никак не могла предположить такого.

— Да уж конечно. Он же был совсем не стар, ему и шестидесяти не было, и мне всегда казалось, что он в хорошей форме.

— Так оно и было, но, наверное, мне станет легче, когда я узнаю, как именно он умер. К сожалению, результатов вскрытия все еще нет.

— А я думала, ты уже знаешь, — сказала она удивленно, а потом быстро продолжала: — В наших газетах пока ничего нет. А на днях в них было полно всяких россказней. Французская пресса считает, что его смерть выглядит очень подозрительно.

— Нью‑Йоркская тоже. Что поделаешь. Но в его смерти на самом деле есть что‑то таинственное. Я с радостью уехала оттуда, так все это грустно. Конечно, пришлось дождаться поминальной службы — для меня очень важно было присутствовать на ней.

— И как все прошло?

— Вполне прилично. Это было вчера, и церковь была переполнена. Было много важных персон, — правительственные чиновники, люди из ООН, руководители благотворительных организаций. Народ приехал со всего света. Известные и не очень. Я порадовалась, что так много людей пришли отдать свой последний долг. Но как только все кончилось, я улизнула и прямо в аэропорт. Так хотелось поскорее вернуться к своей обычной жизни.

— А мне хочется поскорее увидеть тебя. Ты можешь приехать к обеду в субботу вечером? Будем только мы, всей семьей. Не хочешь ли прихватить Кита?

— Спасибо, с удовольствием приеду, а с ним поговорю попозже. Я знаю, что он вовсю творит, кончает последнее полотно для своей выставки в следующем месяце. Я ему еще не звонила. Просто не было возможности.

— Если он недоступен, приходи одна, но я уверена, что он придет. Совершенно уверена, — многозначительно сказала Мари‑Лор, неисправимый романтик. — А теперь я побегу, Вивьен. Я утонула в документах в связи с выставкой древностей, она откроется через неделю.