Так Бывает

Когда Таня приехала к дому Маришки и вошла в квартиру, то обнаружила уже почти спокойную, но очень злую саму виновницу «торжества», и Вику Золотареву, тоже злющую, но по другой причине.

Первая была в ярости, но о причине молчала, хотя и срывалась на всхлипы. А после первой рюмашки под закуску с домашними солеными огурцами, производства Любаши, вообще почти заревела белугой, отчего она сама и Вика выпали в такой осадок, что пришлось наливать по новой, чтобы в себя прийти. У Тани, подруга ассоциировалась с железной леди – Маргарет Тэтчер. Всегда идеальна внешне, спокойна, умна и непоколебима. Хоть и прекрасно знала, и видела подругу в ином состоянии, но после смерти новорождённого Тамира она не позволяла себе вот таких истерик.

Такое откровенное проявление чувств, Маришке было несвойственно,– это знала сама Таня, и Вика тоже. Они только переглядывались между собой, но вопросов задавать не спешили. Момент не тот был.

«Золотце» же была не в настроении по другой, но очень простой и понятной, для всех женщин, причине. А звалась она так: Шахов Савелий Петрович, или более прозаично «все мужики – козлы, бабники, кобели и вруны». Вот как-то так.

У каждой из них была причина, чтобы напиться. Что они и делали с упоением и со вкусом.

Таню тянуло на смех и, не сдержавшись, она таки начала смеяться.

– Ты чего? – Вика оторвалась от попытки выловить из трёхлитровой банки, приглянувшийся ей огурец (из банки ведь вкусней, чем с тарелки), – Пьяная уже, что ли?

– Ага, – и икнула, снова прыснув со смеха. Маришка покрутила пальцем у виска, но обе подруги так и смотрели на нее выжидательно, – Да ё-маё, вы представляете, как это со стороны выглядит?

– А-а-а, да, смешно, наверное, – Маришка, наконец, улыбнулась.

– Я не поняла, чего она ржет, – Вика поджала обиженно губы, накрашенные ярко красной помадой,– ей вообще этот цвет удивительно шел,– Тане с новым цветом волос тоже, но на Викиных губах красный коралл выглядел утопически притягательным.

Маришка закатила глаза к потолку и начала пояснять непутевой деве, в чем соль:

– Ты, понимаешь, Золотарева, вот сидят на кухне: глава крупной финансовой компании, глава юридической службы той самой «крупной компании», и кандидат в доктора медицинских наук, и глушат самогон, присланный тебе из украинской глубинки от любимой крестной тети Тони. Как тут не ржать, а?

После, сама не утерпела и начала заливисто хохотать. Вика хмурилась пару секунд, а потом как давай тоже смеяться, чуть со стула не свалилась.

– Боже, видели бы меня мои студенты, вот это была бы им радость, а?! – Золотарева захохотала еще громче, но на стуле таки удержалась, исключительно потому, что уцепилась пальцами за край столешницы.

– Таня, я по глазам вижу, что хочешь что-то выдать, смилуйся, у меня живот от смеха болеть начал.

– У тебя живот болит потому, что гастрит нарисовался,– не ела ж с утра ни фига, а еще кандидат наук называется, кому ты заливаешь?

И в два голоса продолжили Танину крылатую фразу:

– Не учи юриста врать!

В большой кухне снова разразился женский заливистый смех.

– А если серьезно, я не против такой компании и всего прочего, но девицы-красавицы, что у нас с вами такое творится, что нужно срочно снимать стресс, таким образом?

Вопрос задан, отступать некуда. И смех разом прекратился. Только лица у всех стали отрешенными сразу, а глаза утратили блеск напускного веселья. А оно было именно таким.

– Я устала убегать, – вздохнув, созналась Вика, прекратила грызть огурец и отвернулась от них, чтобы не заметили блеснувших слез.

– Ты-то?! – Маришка насмешливо хмыкнула, – Ты ж, как Монте-Кристо, сбежишь, откуда угодно, лишь бы… – и запнулась на последнем слове.

– Ну, – Вика громыхнула требовательно, – Продолжай!

– Прости, я не хотела давить на больное. Но ты ведь и вправду бегаешь постоянно, может уже пора поговорить?

– А ты думаешь, я не пыталась? Не сразу конечно, но приставил ко мне свою охрану и выжидает, что я сдамся! Хрен ему, а не разговоры. Раньше надо было думать.

– Так значит, ты отказалась от приглашения? – Таня смутно помнила, что Вике предложили преподавать за бугром.

– А что мне там делать? От него сбегу, а от себя? От себя куда бежать?

– И то верно, – Таня кивнула, но решила прервать излияния душ,– взваливать на подруг еще и свои сомнения и проблемы она не желала, – Ну что, еще по одной накатим?

Скопировала такой до боли знакомый жест у Саныча, хлопнула в ладони и потерла их друг о друга. Маришка сразу уловила этот момент, поморщилась, но язвить не стала, лишь головой качнула.

Они и накатили.

Выпили и захрустели огурцами. А если учесть, что все трое, после обеда еще ничего существенного не ели, то были уже основательно пьяными, а иначе как объяснить то, что три фурии вытворяли дальше?

Начала все Вика, у нее вообще голос хороший, а когда выпьет так вообще можно заслушаться, очень уж душевно поет.

– Щас спою! – проговорила хрипло, и снова все трое легли от смеха, потому что не узнать эту фразу побитого волка, было просто невозможно.