Так Бывает

– Да что говорить? Что говорить? Этот пень старый, взял заказ, вроде как хотел помочь дочке своего боевого товарища. Помог, молодец… только мы вляпались, Дима, серьезно вляпались. Я не знаю, что это за баба и честно, – знать не хочу. Таня взбеленилась тогда не на шутку. На нас пытались давить. Таня к Завьялову поехала, чтобы утрясти парочку вопросов, только… После их разговора, его с должности сняли. Мне она ничего не сказала и рванула куда-то. Ее не было несколько часов. Приехала, сказала: проблема решена. И все, слышишь. Все.

– Почему она решила перебраться в Москву?

– Из-за меня, – тихо сказал Кирилл, – Из-за меня, я думаю. Она с Мариной говорила, а ты же знаешь: та, как присядет на уши, не слезет. Предложила маме работу. Мама со мной поговорила, и я согласился.

– А Саныч? Он тоже согласился?

– После истории с той бабой? Да, согласился. За ней серьезные люди гонялись, а Саныч вроде как помог ей с документами.

– И на него вышли?

– Да, вышли. Те залетные, что вас на дороге подрезали…их люди наняли, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений.

– И как с ними разобрались? Я ведь правильно понимаю, что покупатель кто-то другой? Третья сторона?

– Таня уехала на несколько часов, я уже говорил. А через два дня нашли тачку, в ней два трупа с пулями в башке. Вот так.

– Она знает?

– Догадывается.

– Ты эту бабу видел? Что к Санычу приходила?

– Видел и по базе ее прогнал, но ничего. Чисто. Даже штрафов за не правильную парковку нет. Ничего.

– Значит она специалист по решению проблем, – у него мороз по коже прошелся, стоило только представить, с кем его Таня встречалась.

– Значит, специалист, – повторил Олег, – Потом вроде все тихо стало. И тут это предложение всплыло.

– Значит, страхуются, говоришь. Каким образом?

– Дима, эта баба им нужна целой и невредимой, и чтобы никто ее не знал и не искал. А Саныч знает, и молчать он не смог. Уж не знаю, кто и сколько, но ему заплатили. И я подозреваю, что те же люди, что сейчас нас купить хотят. Его проверяли, и он проверку не прошел.

– Тогда методы у них не те, Олег, не те. Будь он так опасен, его бы убрали, – это проще и в плане затрат, и в плане риска.

– Да, ты прав. Но, думаю, бабенка та, не простые условия выставила. И вот к чему все привело.

– А если вы отказываетесь от продажи?

– Нас потопят, всех.

– И Саныч, дай угадаю, отказался.

– Отказался, – Олег кивнул и снова затянулся, – Отказался и послал Таню, с ее предложением спокойно продать и уехать.

– Он так сказал? – Кирилл не верил, не мог. И Диме самому не по себе стало, когда увидел, насколько мальчишку задели эти слова, – Но…мы же, он не мог. Мама, – он для нее как отец. Он не мог так с ней поступить.

– Это жизнь, парень, – жёстко сказал Олег, – И это его выбор. Он будет трепыхаться до последнего, пока в могилу себя не загонит, потому что это дело его жизни. Такой он человек. Не сдастся.

– Да, не сдастся. Лучше потеряет семью, но зато «дело всей его жизни» останется при нем. Прекрасно! – Дима себя не сдерживал, выплюнув эти слова. – Пусть. Только Таню и Кирилла я забираю.

– Так я разве, против? Увози их отсюда, увози.

– А ты?

– Думаешь, мне тоже сваливать пора?

– Олег, ты отличный специалист, я могу на тебя положиться и с работой помогу, если хочешь.

– С чего вдруг такая щедрость, мы с тобой друзьями никогда не были.

– Не были, но ты друг моей женщины, ты ей помогал и не раз. И сейчас тоже. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

– Сделай ее счастливой,– мне большего не надо. А про остальное, я подумаю.

– Ты только недолго думай, дня через два мы уедем.

– А может, меня, для начала, спросишь, куда и с кем я хочу уехать?

Таня стояла в дверях кухни, крепко держалась за косяк двери, голос сипел. Бледная, испарина покрыла лоб. И видно же, что плохо ей, что сил нет. Но в глазах такая буря, такой гнев.

Он застыл на месте, словами своими подавился, когда увидел этот взгляд, полный гнева, ярости, и ему даже ненависть показалась где-то там в самой глубине. Ни одной теплой эмоции, ни капельки. Только первородный гнев. Дима не знал, как она на ногах то держалась, не говоря уж о том гневе, что видел. Откуда только силы взялись.

Кирилл не удержался и подошел к матери, заглянул в глаза, прислонился губами ко лбу.

– У тебя температура, – констатировал тихо.

– Я в курсе.

– На тумбочке у тебя таблетки лежат.

– Я видела.

Парень тяжело вздохнул, обернулся и глянул на Диму. Вышел из кухни и пошел за таблетками.

Олег спокойно докуривал, только смотрел изучающе, даже надменно немного. Докурил, затушил окурок в пепельнице и, не сдерживаясь, начал орать:

– Ты, твою мать, долбанная идиотка, понимаешь, что могло с тобой случиться в таком состоянии за рулем? Ты своими мозгами думаешь, хоть иногда, о себе? Или тебя заботят только все остальные? Так ты считаешь? Ты гребаная эгоистка! Ты хоть представить можешь, что было бы с Кириллом или со мной, попади ты в аварию? Я чуть не поседел, твою мать, пока до кладбища доехал!

– Не ори, у меня голова болит, – тихо просипела, и прошла вдоль стенки к стулу. – И поседеть ты не можешь, ты лысый, Олежа.