Так Бывает

– Ты меня слышишь, нет? Или в обморок от счастья свалился? – ехидно протянул голос с подростковой хрипотцой, – Дмитрий Сергеич, Вы там чего, валидол, что ли, кушаете? Так Вы скажите, я перезвоню…через месяц, другой.

– Кирилл, твою мать, что случилось? Ты время видел? Что-то с Таней, что!? – Дима практически орал в трубку, а сам на автопилоте начал собираться в дорогу: вытащил дорожную сумку из гардеробной, и вещи какие-то бросал, -какие именно не замечал.

– Дядь Дим, да хорошо все у нее, спит она, устала!

– Знаешь, что? – облегченно выдохнул Дима, – Я тебя выпорю и не посмотрю, что ты парень взрослый! Меня чуть кондратий не хватил!

– Так я для того и звоню, чтобы он тебя схватил и притащил уже к маме. Долго ты ее еще мучить будешь? – в голосе парня было столько решимости, что Дима даже улыбнулся.

– Не все так просто…– начал говорить.

– Нет, все как раз очень просто. Ты любишь ее, она любит тебя, вы друг без друга всех вокруг своей тоской в гроб загоните, а я еще пожить хочу. Так что, давай, считай, я- твой засланный казачок, будем планировать диверсию.

– Я так понимаю экзамен по истории Отечества сдан на отлично?

– А как же, – хмыкнул, – и все остальные тоже.

– Молодец!

– Мамка тоже рада очень, только по тебе скучает сильно. Думает, я не вижу, но я-то ее давно знаю, так что все замечаю. – Диму по сердцу царапнуло это его «мама» по отношению к Тане, но говорить он ничего не стал. Если Кирилл в открытую так говорит, значит Таня в курсе, значит приняла его, как своего. А на него снова тоска черной волной навалилась, и он еле смог разобрать слова Кирилла – А мы в Москву переезжаем.

Ступор минутный.

По позвоночнику жаром так полыхнуло, что чуть было на колени не бухнулся перед кроватью.

И дышать… надо дышать глубже, чтобы в ушах шуметь перестало.

– Переезжаете? – переспросил осипшим голосом

– Ага, мне же поступать, и мама с тетей Маришкой поговорила, а та ее убедила, что у вас там больше шансов на успех, перспектив и так далее. Так что мы решили, что переезжаем.

– А работа как же? Саныч?

– Саныч с нами, контора на Олега остается.

– Погоди, – встряхнул головой наваждение какое-то, снимая,– ему все это бредом виделось, видением каким-то, – А он на пенсию, что ли, выходит?

– Куда выходит? – смешливо переспросил парень, а потом засмеялся и через этот хохот ему говорил: – Ага, прям бежит и спотыкается. Ой, не могу! Наш Саныч и на пенсии! – и снова ржет, зараза, – Ты только ему не говори, а то же даст по морде, а мама потом переживать будет.

– Ты язвить то завязывай! – раздраженно прервал, – Рассказывай!

– А что рассказывать? Саныч открывает ресторан, мамка будет работать у Маришки, -та ее давно зазывает,– я поступаю в универ, правда еще не решил в какой, но не суть.

– А жить вы где будете?

– Так Саныч с мамой решили, что продают свои квартиры здесь, и покупают одну общую там, дачи не трогают, но, если нужно будет и их продадут.

– Квартиру уже нашли?

– Пока только пару вариантов, но и то только по интернету, а как приедем мои документы подавать, сразу и посмотрим.

– Ты ж понимаешь, что сейчас сдал мне мать родную?!

– Если б не хотел сдать, не стал бы вообще звонить.

– Зачем тебе это? Ты меня не слишком то любишь. – Дима говорил совершенную правду, понимал, что детская ревность перемешалась в купе с подростковым эгоизмом, но за каким-то чертом Кирилл упорно пытается ему помочь.

– Я конечно многое для мамы значу, и любит меня больше, чем родного, но я ведь для нее ребенок и твоего места в ее сердце никогда занять не смогу, да и не хочется мне. Ты все, что ей нужно для счастья, а я только этого для нее и хочу.

– Я хочу для нее того же, – тихо ответил, а у самого ком в горле, и никак вдохнуть нормально не получалось.

– Тогда это просто моя святая обязанность тебе помочь: ты, считай, практически моя семья, а семья -это святое! – он тяжело вздохнул, и тихо зашептал, – Ты давай, там сильно не дергайся. До следующего сеанса связи!

И так он это ему убежденно говорил, что никаких сомнений в правдивости намерений парня даже не возникло.

Дима же прекрасно знал, как дела обстоят у Кирилла с его настоящими родителями, хоть и язык просто не поворачивался так этих скотов назвать.

А еще тогда, при первом их «сеансе связи» сквозь собственный хохот, до Димы дошла очень важная вещь, которая и начала его медленно и верно менять.

Кирилл- его, так же, как и Таня.