Так было…(Тайны войны-2)

В поместье к Буассону иногда приезжали гости — доктор из Фалеза и сельский священник. Оба они входили в местную группу Сопротивления, которой руководил месье Франсуаз. После операции по взрыву сен-назерского шлюза Франсуаз остался во Франции.

Обычно гости располагались в столовой и обсуждали дела за чашкой чая или за бутылкой-другой вина, которые Буассон извлекал из своих подвалов. Обязательными участниками таких встреч бывали Леон Терзи и Бенуа. Волей-неволей присутствовал на них и виноторговец на правах хозяина дома.

В группу Сопротивления еще входили: радист по имени Андрэ — фамилии его никто не знал, Шарль Морен и Симон, который почему-то задержался в усадьбе. Помогал еще дядюшка Фрашон. Однако Франсуаз никого из них в дом не приглашал по разным причинам. Ему казалось, что два этих парня — Морен и Симон — придерживаются слишком уж крайних взглядов. Он не смог бы поручиться, что кто-то из них, а может быть, и оба не являются коммунистами. Ну, а Фрашон и радист — это просто обслуживающий персонал…

За столом месье Франсуазу приходилось вести спор главным образом с доктором. С некоторых пор доктор убедился, что политика выжидания — «аттентизм» ни к чему не приведет. Надо действовать. Франсуаз мягко и настойчиво убеждал: действовать они будут, когда придет время, когда союзники подготовят вторжение на континент. Но прежде всего нужна дисциплина. Пока из Лондона иных указаний нет.

— Эдак можно ждать до второго пришествия! — возражал доктор. — Нам нужно расшатывать строй оккупантов. В чем же иначе заключается наше сопротивление?

Священник занимал нейтральную позицию. Бенуа поддерживал Франсуаза — зачем нести лишние жертвы, обострять положение? А Леон по своему обыкновению молчал. Он все еще продолжал играть в свидетеля.

Было послеобеденное время. Жара летнего дня не проникала в столовую. Здесь стоял зеленый полумрак от лапчатых листьев дикого винограда, затенивших все окна. В комнату вошла Лилиан с сыном на руках. Она что-то взяла из буфета и вышла. Вероятно, Лилиан собиралась гулять с ребятами. На ней было платье с рисунком из кленовых листьев, оранжевых, черных и фиолетовых. То самое — Леон очень любил его.

Разговор за столом продолжался. Франсуаз расспрашивал священника о настроениях среди прихожан. Бенуа вдруг поднялся и вышел. Терзи беспокойно посмотрел ему вслед и тоже ушел из столовой.

Он спустился с крыльца и прошел к кузнице. Ну конечно: Жюль увязался за Лилиан. Что ему нужно? Леон видел — Бенуа разговаривал с Лилиан. Лили, видимо, порывалась уйти, а Жюль что-то горячо ей доказывал и не пропускал ее обратно к усадьбе. Потом он взял ее за руку, и Лилиан негодующе вырвалась. Ну это уж слишком! Терзи заторопился.

— Что вам здесь нужно? — спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Бенуа резко повернулся к Терзи.

— Мне нужно прежде всего, чтобы вы не мешали мне говорить с Лилиан, — вызывающе бросил Жюль.

— Лилиан не желает с вами разговаривать. Оставьте ее.

— Да, я вас прошу, Жюль. Сейчас не время выяснять отношения. Вы напугаете детей… Уйдите! — Одной рукой Лилиан держалась за поручни детской коляски, а вторую подняла, словно защищаясь от удара. Крошка Элен прижалась к ногам матери и готова была заплакать.

Бенуа совсем перестал владеть собой. Оказывается, и он умел приходить в ярость. Свой гнев он обратил на Лилиан.

— Ты… ты потаскуха!.. Грязная тварь! — Жюль обрушил на нее поток непристойной ругани.

Лилиан закрыла руками лицо. Терзи рванулся вперед, едва не опрокинув коляску.

— Вы ответите за свои слова! — Он хлестко ударил Жюля по лицу.

Они сцепились, ослепленные яростью. Бенуа намеревался дать подножку своему противнику, чтобы свалить его на землю, но Терзи оказался более ловким и наносил ему удар за ударом. Тогда Бенуа потянулся к карману, где лежал у него пистолет. Лилиан закричала:

— Боже мой!.. Помогите, помогите!..

Первым на помощь прибежал Фрашон. Бросился разнимать, но из этого ничего не получилось. Из кузницы прибежал Шарль Морен. Общими усилиями они прекратили схватку. Лилиан едва держалась на ногах. Терзи подошел к ней.

— Успокойся, Лилиан! Успокойся.

Но он сам нуждался в том, чтобы успокоиться. Бенуа, ни слова не говоря, пошел к усадьбе. Заслышав шум, на крыльцо вышли Франсуаз, доктор, сельский священник и, конечно, месье Буассон — все, кто сидел в комнате за столом.

— Что произошло, месье Бенуа? — спросил Франсуаз.

— Ничего особенного, — ответил Жюль, исчезая в дверях флигеля. Ему нужно было привести себя в порядок. Разорванная куртка, ссадина на щеке явно противоречили его словам.

А Шарль Морен возвратился в кузницу и любовался пистолетом, который он отнял у Бенуа. Вот это вещица! Пришел Симон. Шарль показал ему пистолет:

— Ты посмотри, какая несправедливость. У нас нет оружия драться с фашистами, а тут выхватывают пистолет, чтобы укокошить из-за бабы своего соперника… Как ты думаешь, Симон… то есть Рене, прав я буду, если не отдам пистолет этому бородатому Отелло?..

— Один пистолет погоды не сделает. Ты же обещал узнать насчет взрывчатки и вообще о складе оружия. Сможем мы что-нибудь получить?