Так было суждено

Марина, которую столь пылкая и насыщенная речь не тронула, устало присела на кровать рядом с Юлей. Кареглазая подозрительно взглянула на девушку, но потом, поняв, что её ожидает какой-то серьёзный разговор, убрала йод от греха подальше и, смиренно сложив ручки на коленях, подняла глаза на Марину.

— А в чём-то провинилась, да?

— Что? Нет… нет, Юль, — Марина смотрела в пол. — Послушай, я так не могу. Меня все каникулы мучил один вопрос. После Нового года особенно… Ты сказала мне, что у тебя с Виталиком ничего нет. Но… но ведь не мог же он просто так к тебе лезть? Да и перевёлся он к нам во второй четверти.

— А… — протянула Юля. — Так вот, что тебя беспокоит в последнее время… Я могу тебе рассказать, что было. Могу сказать, почему я перевелась из другой школы, если ты хочешь это знать.

— Хочу, — серо-зелёные пристально смотрели в карие.

— Хорошо… тогда слушай. Была такая вот вся из себя девочка Юля. Она как-то запала на препода, а потом выяснилось, что и этот препод к ней неравнодушен. Была и романтика, была почти любоф-моркоф, но потом выяснилось, что этот препод — муж нашего директора. Ну, женщины, конечно же. Не смотри на меня так. Она узнала, что её муж ей изменяет… вызвали родителей, был скандал. А чо Виталик? Сказал, что ничего не было, а я будто ему чуть ли ни на шею вешалась, собачкой за ним бегала, и вообще… Скотина такая. Показалось потом настоящее лицо этого праведника… Как-то так… Я не умею рассказывать, прости. Но, думаю, смысл тебе ясен.

Марина сидела молча и ничего не комментировала. Однако спустя пару минут тягостного молчания, она всё-таки спросила:

— А сейчас он приехал за тобой?

— Да, говорит, мол, что я должна быть с ним и т. д… но меня это как-то не особо трогает.

— И ты…

— Я только твоя.

Эти слова были слишком неожиданными даже для Марины. У светловолосой перехватило дыхание: так сильно подействовали на неё эти слова. Блаженное чувство счастья разлилось внутри девушки, поглощая её полностью и накрывая с головой. Как порой сильно могут действовать на человека слова.

Не говоря ни слова, Марина притянула к себе Юлю и, наслаждаясь тем, как внутри у неё что-то рушится, а потом взметается вверх, чуть ли не разрывая девушку изнутри, коснулась мягких губ кареглазой. Чувства обуревали всё сильнее и сильнее, поэтому детскому поцелую пришлось уступить место страсти. Заведя руки Юли за голову, Марина аккуратно опустила девушку на кровать и, наклонившись к самому уху кареглазой, горячо прошептала:

— Я поговорю с ним и скажу, чтобы больше к тебе не лез… — чуть прикусив мочку уха, проговорила светловолосая, а потом продолжила: — Причём так поговорю, что он к тебе больше подходить не будет…

— Марина, не над…

Девушке попросту не позволили договорить, заставляя замолчать самым приятным в мире образом.

Способы сорваться

— Юль, — тихонько позвала Марина.

— М-м-м?.. — сонно пробормотала кареглазая и повернулась на другой бок, всем своим видом показывая, что говорить она может, но вставать не собирается ближайшие лет эдак сто.

— Ты спи-спи, я просто хотела попросить у тебя разрешения на то, чтобы я кое-что взяла из твоих вещей. Попользуюсь и верну. Сегодня же. Обещаю, — шёпотом произнесла девушка и, дабы расположить к себе сонную Юлю, почухала её за ушком.

Если бы такое было возможно, кареглазая замурлыкала бы. Заспанная девушка блаженно улыбнулась сквозь рваный сон и, не открывая глаз, сказала, что Марина может брать всё, что хочет, в том числе и саму кареглазую. Светловолосая отнеслась к словам девушки философски и попросту поблагодарила её.

— Всё моё — твоё… — пробурчала Юля, переставая сражаться со сном.

— Спасибо, чудо, — слегка улыбнулась Марина и, достав из-под кровати Юли какую-то большую коробку, взяла её за ручку и неслышно, чтобы повторно не будить кареглазую, вынырнула в коридор.

***

Громкий цокот каблуков отвлёк Виталика от работы. Странно, подумал мужчина, кто это может бродить в такой поздний час? Цокот усиливался, что свидетельствовало о том, что обладательница туфлей приближается непосредственно к кабинету преподавателя, и спустя буквально пару секунд в дверь постучались.

«Может, это пришла Юля?» — подумалось Виталику. Мужчина обрадовался, но решил на всякий случай напустить на себя безразличный ко всему вид, подошёл к своему столу и, присев, зарылся в бумаги.

— Войдите.

Не отрываясь от кипы «макулатуры», Виталик неторопливо поднялся и, обойдя стол, присел на него. Он решил растянуть сладостный момент удовольствия, когда он поднимет глаза и увидит, что перед ним стоит не кто иной, как Юля. На самом же деле мужчина жестоко ошибался, но решил довериться шестому чувству, которое обманывало его и, прикурив, терпеливо следило за тем, что происходило.

Когда молчание затянулось и уже стало порядком нервировать мужчину — до этого его напрягал шорох со стороны вошедшей, — он всё-таки нетерпеливо оторвался от бумаг и произнёс:

— Так и будем молча… — но не договорил. — Господи!

— Отличный шанс, чтобы успеть помолиться, — ледяным голосом отозвалась Марина.