Так было суждено

— Я спокойна, — дрожащим голосом ответила девушка. — Аня, просыпайся и иди в комнату. Мне надо с тобой поговорить.

— Не хочу с тобой говорить! — резко сев на постели, выпалила рыжая.

В зелёных глазах вновь блеснули слёзы. Губы задрожали. Ане хотелось бежать без оглядки, бежать и не останавливаться. Девушке хотелось отвернуться, но она упрямо и с болью смотрела прямо в серые глаза Яны. У той на щеках заходили желваки, девушка уже готовилась что-то ответить, как внезапно вмешалась Ира:

— Значит так, прекратите обе. Вы сейчас разбудите всё общежитие. А я не желаю сейчас представать перед комендантом, а потом и перед директором, чтобы объяснять, что ты, — обращение к Яне, — сейчас не поделила что-то с кем-то. Утром поговоришь с Аней. Не видишь? Сейчас она не хочет с тобой разговаривать. Перестань быть эгоисткой и иди к себе в комнату.

Яна испепеляюще посмотрела на Иру, словно желая этим взглядом расчленить старосту на несколько маленьких старостят и, не сказав больше не слова, бросила беглый испытывающий взгляд на Аню, а затем закрыла дверь и ушла.

Рыжая опять поддалась слезам, и Ира вновь стала успокаивать девушку.

— Не волнуйся. Omnia transeunt et id quoque, etiam transeat*, — с натянутой улыбкой произнесла девушка.

***

— Йахууу! Доброе утро, страна! — подскочив с постели, громогласно произнесла Юля.

Девушка чувствовала себя, конечно, не очень хорошо, но благодаря стараниям Марины, простуда сразу же начала отступать, толком и не успев завоевать ничего на вражеской территории.

Было уже десять утра, так что кареглазая по старой привычке посчитала, что Марины уже нет в комнате, поэтому и позволила себя вовсю раскричаться, набегаться, напрыгаться и, в конечном счёте, удивиться, так как светловолосая всё ещё лежала в постели.

— Эт нехорошо, нехорошо-о-о-о, — с видом знатока проговорила Юля, склоняясь прямо над Мариной.

Светловолосая тяжело и хрипло дышала, а на лбу выступили бисеринки пота. Тут и к гадалке ходить не надо было, чтобы понять, кто действительно заболел после ночной «прогулки».

— Блин, Мандарина! Как ты могла!..

Марина разлепила глаза и устало посмотрела на Юлю.

— У тебя жар! Блин, да на твоём лбу можно яичницу пожарить! — кареглазая всё ещё не могла оправиться от удивления. — Слушай, а можно попробовать с яичницей?

— Я тебе попробую. Потом догоню и ещё раз попробую, — прохрипела Марина и тут же зашлась кашлем.

— Ладно-ладно, прости, — уже серьёзней произнесла девушка. — Давай я тебе полотенце смочу холодной водой и приложу ко лбу? Так ведь тебе легче будет, да?

Не дожидаясь ответа, кареглазая подскочила с кровати и полетела на крыльях воодушевления прямо в ванную комнату. Светловолосая улыбнулась уголками рта. Всё-таки было что-то трогательное в смешной попытке Юли помочь своей старосте.

Вернулась кареглазая очень быстро и, не говоря ни слова, водрузила на лоб светловолосой мокрое холодной полотенце.

— Так! Таблетки! Мне нужны таблетки! Или не нужны? — засомневалась было Юля, но затем сама же себе и ответила: — Нет, нужны! А какие мне нужны таблетки? Мандарина, какие нужны?

— Единственное, что тебе нужно, так это успокоиться, — хрипло отозвалась девушка.

— Я тебе помочь хочу! — обиженно насупилась Юля.

— Позови лучше врача.

— Да я лучше врача справлюсь!

— Я не хочу, чтобы ты меня убила, — съехидничала Марина.

— Вот ты какая, — буркнула кареглазая, но ничуть не обиделась. — Да я народными методами тебя поставлю за несколько дней на ноги! Я даже умею обличать скрытую материю и делать так, чтобы она помогала!

— Призраков из потустороннего мира вызывать уж точно не стоит. А твоими стараниями и я могу в скором времени стать одним из них, — прошептала Марина, пытаясь сберечь голос, а затем спокойно добавила: — И прекрати, пожалуйста, пихать мне в рот всякие разные таблетки. Ты же даже не прочитала, что это за они!

— Какие-нибудь из них же точно помогут!

— Да, а благодаря каким-нибудь я на тот свет попаду!

Юля обиженно замолчала и угрюмо отвернулась от девушки. Марина подождала какое-то время, думая, что кареглазая повернётся к ней, но этого не происходило. С неимоверным усилием светловолосая приняла сидячее положение и, благодарно тронув Юлю за плечо, произнесла:

— Я ценю твою заботу.

— Да что тут ценить. Толку от меня как от надувной бабы. Вроде и время скрашивает, а всё равно толку никакого…

Светловолосая неуверенно замолчала, пытаясь понять, каким боком тут неожиданно влезла надувная женщина. В итоге, не придя ни к какому мало-мальски разумному объяснению, Марина вновь заговорила:

— Правда.

— Что правда? Правда, что от меня нет толку?— Юля нетерпеливо повернулась прямо к Марине и столкнулась прямо нос к носу со светловолосой.

Деваться было некуда, так как вновь сбегать куда-то Юля не могла, да и бросать Марину на произвол судьбы тоже было как-то негуманно. Только вот как-то неуютно почувствовала себя девушка, когда расстояние между ней и Мариной не превышало двадцать сантиметров. Как-то подозрительно стало жарко. Но это кареглазая объяснила тем, что у неё, возможно, температура.