Так было. Размышления о минувшем

7 августа 1942 г. я вызвал Белахова и вручил ему подготовленное мной и подписанное Сталиным постановление ГКО, согласно которому Белахов назначался «уполномоченным ГКО по морским перевозкам в Астрахани и Гурьеве».

Рассказав о сложившейся обстановке, я поставил перед ним задачу – любой ценой организовать доставку горючего на фронт из Баку через Гурьев.

Он сразу же ответил: «Но у нас нет мелководного нефтеналивного флота, способного плавать по Гурьевскому каналу». Тогда я сказал: «Надо с Волги перебросить туда речные баржи, не беда, если некоторые из них и не выдержат морского перехода, так как это крайне необходимо. Не следует бояться некоторых потерь, ибо сейчас обеспечение горючим фронта решает судьбу Родины». Кроме того, я сказал, что в связи с продолжающимся на Кавказском фронте наступлением немцев в Астрахань по железной дороге в ближайшие дни прибудет свыше четверти миллиона войск с легким вооружением из числа пограничных и внутренних частей. Их надо в кратчайший срок перевезти через Каспийское море в Махачкалу, откуда они последуют на фронт.

На Каспии мы практически не имели транспортного флота, поэтому я спросил Белахова, как он считает, можно ли использовать для перевозки войск палубы крупнотоннажных танкеров, а также доставлять войска из Астрахани до Астраханского рейда на морских нефтеналивных баржах. Белахов медлил с ответом. Я был удивлен и сказал: «Вы всегда ясно отвечаете на вопросы, почему молчите? Я вас не узнаю». Он ответил, что постарается быстро разобраться с положением на месте, и заверил, что сделает все возможное для осуществления доставки войск на Кавказский фронт.

Одновременно я поручил Белахову обеспечить эвакуацию гражданского населения Северного Кавказа через Махачкалу в Красноводск. Это было также сложное дело, ибо число подлежащих эвакуации измерялось десятками тысяч. После этого предложил Белахову на рассвете следующего дня вылететь в Астрахань, взяв с собой людей, которых он должен был срочно подобрать. Самолет для них был уже выделен.

Утром 8 августа группа работников Наркомата Морского флота во главе с Белаховым вылетела в Астрахань.

Обстановка там была тогда очень сложной, а в связи с тяжелым положением на Сталинградском фронте в городе имели место панические и даже пораженческие настроения.

Каспийское пароходство «Рейдтанкер» хотя и считалось морским, но по личному составу, традициям и стилю работы невыгодно отличалось от морских пароходств Балтики, Черного моря и Дальнего Востока. Как потом мне стало известно, отдельные руководящие работники Астраханского пароходства к заданию, возложенному на Белахова, относились с недоверием и даже с иронией и нередко это высказывали вслух. Все это, конечно, осложняло работу.

Прибыв на место, Белахов сразу же приступил к перевозу крупнотоннажных речных нефтеналивных барж на Гурьевский рейд, что уже само по себе не имело прецедента.

Ему удалось успешно перевезти речные баржи на Гурьевский рейд и установить там дебаркадеры, после чего сразу началась перевозка горючего. Сотня барж была расставлена на расстоянии многих километров для наименьшей уязвимости при нападении с воздуха.

Перевозка горючего происходила так: из Баку на крупнотоннажных танкерах до Баутино (порт Шевченко), где горючее переливалось в морские баржи с последующей доставкой их на буксирах до Гурьевского рейда; на рейде горючее вновь перекачивалось, но уже в речные нефтеналивные баржи с малой осадкой, затем с помощью мелкосидящих буксиров эти баржи проводились через Гурьевский канал до острова Пешной (Гурьев), куда была подведена железная дорога.

Из-за непрерывных ветров и понижения уровня воды почти каждый день баржи садились на мель. Обойти их при этом сбоку было невозможно из-за узости канала. Снятие барж с мели каждый раз требовало много времени и больших усилий. Наступила осень.

В ноябре 1942 г. Белахову было дано указание продолжать навигацию до тех пор, пока это будет возможно. Поступать так было рискованно. Неожиданный ледостав мог застигнуть на Гурьевском рейде большое количество судов, и весной они могли быть раздавлены подвижкой льда. Но другого выхода у нас тогда не было. Навигация продолжалась до 16 декабря 1942 г. С появлением первого льда каспийские моряки проявили подлинный героизм, сумев буквально за один день сгруппировать в одном месте суда, поставить их в две кильватерные колонны и связать тросами.

Впоследствии Белахов мне рассказал: «В наше распоряжение был передан единственный на Каспии ледокол с мощностью двигателя 1000 лошадиных сил, на котором мы и вышли из Астрахани 26 декабря 1942 г., миновав Баутино. Пробиваясь через ледовую целину, через неделю ледокол прибыл на Гурьевский рейд к месту стоянки замерзших судов. Стало ясно – вести суда на юг Каспия и потом в Астрахань невозможно.

Ледокол вернулся в Астрахань, флот остался зимовать во льдах. Мы укомплектовали экипажи судов надежными людьми, снабдили продовольствием, инструментом, обеспечив тем самым проведение необходимого зимнего ремонта судов».