Так было

Вера остановилась.

Теперь он смотрел на нее с мольбой и страхом, как побитая собака. Вот плечи его дрогнули. По небритым щекам потекли редкие, мутные слезы. Он смахнул их ладонью и прерывисто заговорил:

— Как это так… Сам не знаю. Испугался смерти. Всех предал… Родину, товарищей, тебя… Все как во сне. А ведь не думал. Честное слово, не думал! Не хотел. — Скрипнул зубами, выругался. — Один попался такой приятель — сволочь, подговорил. Сбаламутил. Послали нас за Волгу. С донесением. Мы сдали его и… Он попался в Перми, на вокзале. Я хотел сам заявиться к коменданту. Не мог. Думал повидать тебя и… страшно…

— Идем! — приказала она, беря его за руку. — Ну? Да не трясись ты, как лист осиновый. Не съедят тебя. Сам ведь придешь, добровольно. Эх, Федор… — Вера беззвучно заплакала.

Он молча поплелся за нею. Но когда дошли до развилки, Федор резко свернул на узкую, в глубоких колеях дорогу, ведущую в лес.

— Куда ты? — окликнула его Вера.

Он не оглянулся.

— Стой! Стой, говорю!

Она догнала его, с силой дернула за рукав.

— Не тронь меня! — Он угрожающе сунул руку за пазуху. — Убью! Нашла дурачка… Беги теперь… Пока дойдешь — меня фьють… Поняла? Гадюка!..

Вера никому не сказала о ночном приходе мужа. А Федор после этого словно сквозь землю провалился…

Теперь, вспомнив об этом, Вера нахмурилась. Глубоко вздохнула и медленно пошла прочь. За спиной, затихая, глохли голоса веселья. Вот и не слышно ни гармони, ни песен. Дремотная, черная тишина весенней ночи. Такая густая тьма бывает лишь перед рассветом. В это короткое время темноты нечего бояться посторонних глаз. Пусть парень обнимает и целует тебя — никто не увидит. В такую пору и поцелуй-то особенный, и все — необычное.

Неужели этого никогда больше не будет? Что из того, что она была, да-да, была чьей-то женой? Разве она перестала быть молодой и ей не хочется счастья? Ей только двадцать…

Девушка зажмурилась, потрясла головой, отгоняя непрошеные мысли… Не помогло. Слезы встали в груди колючим комом — и не перевести дыхание, Вера закусила губу и почувствовала соленый привкус на языке. Нет, видно, не справиться со слезами. Пусть уж, от них даже легче становится.

— А любовь все равно будет, будет, Степочка, — прошептала она сквозь слезы…

Темнота начала редеть. Скоро наступит новый день. Еще один день весны. Что принесет он?

3.

Не думал, не гадал Степан Синельников, что Вера займет в его жизни такое место… А всему виной была та ночь, когда он согласился пойти на вечеринку к Садовщиковой. С тех пор Степану удалось убедить себя, что ничего особенного не произошло. Ну, поцеловал девушку, что тут такого? Ведь ни обязательств, ни клятв не было. Она красивая и смелая. Славная девушка.

После памятного комсомольского собрания в «Колосе» Степан еще дважды встречался с ней.

Внешне Вера как будто не изменилась, но в ее голосе, походке, жестах чувствовалась странная неуверенность, пожалуй, робость, как будто все окружающие были для нее чужими и недобрыми. Степан жалел девушку и всячески старался доказать, что в отношениях между ними ничего не изменилось. Она поверила в это.

Однажды вечером Садовщикова сама появилась в райкоме комсомола. Это была прежняя Вера — румяная, веселая. Она принесла с собой щекочущий ноздри аромат свежего сена. Поглядела насмешливым взглядом, улыбнулась.

— Заянился, товарищ секретарь. И глаз не кажешь. Ну, да мы люди не гордые. Сами пришли.

— И хорошо! — почему-то краснея, воскликнул Степан. — Просто здорово. Ты по делам?

— По делам: приехала с тобой повидаться. — Искорки-смешинки в ее глазах разгорались все ярче и ярче.

Степан усадил девушку, подсел рядом и с преувеличенным интересом принялся расспрашивать о колхозных делах. Под конец спросил:

— Ночевать здесь останешься или домой поедешь?

— Уже надоела?

— Да что ты. Если останешься, приходи в Дом культуры. Там сегодня кино. Забыл название.

Она пришла задолго до начала сеанса. Пошарила взглядом по скамьям — Степана не было. Он появился, когда уже демонстрировался киножурнал. Остановился в проходе, высматривая свободное место.

Вера негромко окликнула его. Степан подсел рядом, сказал «спасибо» и уставился на экран.

— Почему опоздал? — шепотом спросила Вера.

— На совете районо заседал. Еле вырвался.

— А-а, — сочувственно протянула Вера и придвинулась к нему.

Кинофильм был о войне, и Степан скоро так увлекся происходящим на экране, что позабыл о Вере. Да она напомнила о себе — придвинулась. А когда сеанс окончился, она взяла его руку: «Пошли» — и он пошел.

Они влились в шумный поток зрителей и растворились в нем. Чем дальше от Дома культуры, тем реже и тише становилась толпа. А пройдя еще квартал, они остались наедине.

— Далеко живет твоя тетушка?

— Для кого как, — с усмешкой ответила Вера. — Для тебя, может, и далеко, а для меня — рядышком.

— Это почему так?

— Не понимаешь?

— Ей-богу.

Она остановилась, повернулась к нему лицом и как-то жалобно сказала:

— Люб ты мне, Степушка. — Положила руки ему на плечи. — С той ночи сердце не находит покоя. Рвется к тебе. Глупо, конечно, самой признаваться. Да что поделаешь. Пока от тебя словечка дождешься — высохнешь.