Так было…

Все лето фон Эртцен выступал с закрытыми докладами в аудиториях военных академий, среди сотрудников немецкого генерального штаба иди в кругу деловых людей. Своим слушателям фон Эртцен старался внушить одну главную мысль — после войны западные союзники не станут выполнять своих обязательств по отношению к Советскому Союзу. Подполковник Эртцен имел все основания это утверждать — перед отъездом из Соединенных Штатов он вел подробнейшие беседы с влиятельными людьми Пентагона…

Кроме чтения лекций, фон Эртцен занимался и другими, еще более секретными делами. Вместе с сотрудниками немецкого генерального штаба он разрабатывал план, как сохранить и восстановить германские вооруженные силы после, теперь уже неизбежной, капитуляции. Но об этом, конечно, на конференции в Мезон Руж речи не было…

Совещание германских промышленников закончилось выступлением фон Эртцена…

Одна за другой к подъезду «Палас-отеля» подходили блестящие машины, забирали своих пассажиров и мчались дальше, по направлению к Парижу.

Значительная часть участников конференции в Мезон Руж задержалась в Париже до прихода англо-американских войск. Представителям германского делового мира кажется, что здесь, в Париже, им удобнее будет встретиться со своими зарубежными коллегами… Это тоже было частью плана, разработанного на секретной конференции в Мезон Руж.

3

Через окно Шарль увидел лохматую шевелюру Леона Терзи, его удлиненный, резко очерченный профиль и неторопливо вошел в вагон. Леон был увлечен газетой и, казалось, ничего не замечал. Шарль присел рядом.

В вагоне было немного людей — в это время дня в метро вообще бывает мало пассажиров. Когда поезд тронулся и в его шуме терялись слова, Терзи сказал, не отрываясь от чтения:

— Извините, что задержался… Раньше не мог… Что нового?

Шарль Морен сидел на скамье, упершись локтями в колена, и глядел на пол, на свои ноги. Ответил, не поворачивая головы:

— Ничего… Я думал, случилось что… Передайте, что груз доставлен… Вечером можно забирать.

— Много? — спросил Терзи.

— Двенадцать… — Шарль говорил о карабинах.

Поезд подошел к следующей станции… За стеклом проплыли белые кафельные стены, залепленные старыми, еще довоенными рекламными плакатами. Завод Ситроен предлагал автомобили… Коти прославлял свою парфюмерию… Красавица с жемчужными зубами расхваливала освежающую пасту…

В вагон вошли новые пассажиры, среди них два немецких солдата. Они сели на противоположной скамье ближе к выходу. В нарастающем грохоте поезда Леон услышал слова Морена:

— Лилиан с детьми приехала в Париж… Все благополучно… Передавала привет…

Леон ждал, что Шарль что-нибудь расскажет о Лилиан. Он знал о его поездке в Фалез, но того, что Лилиан здесь, в Париже, Терзи никак не мог предположить,.

— Где она остановилась? — спросил Леон.

— На старой квартире… Но там вам нельзя появляться… После ареста месье Бенуа за квартирой, вероятно, следят…

— Но я хочу ее видеть!.. — Леон сказал это так непосредственно, что Шарль улыбнулся.

— Постараюсь вам помочь… Скажу при следующей встрече…

Терзи должен был выходить на следующей остановке. Но ему так хотелось узнать еще что-нибудь о Лилиан…

— Давайте проедем еще остановку, — попросил он Морена.

— Лучше выйдем здесь вместе, — предложил Шарль.

Они поднялись. Морен вышел из метро на площадь, перешел ее и на противоположной стороне стал поджидать Терзи. Леон подошел с другой стороны.

Шарль рассказал обо всем, что произошло в эти дни в поместье месье Буассона.

— С этой машиной мы и доставили груз, — сказал Шарль.

— И Лилиан согласилась? — воскликнул Терзи. — Ведь это грозило ей…

— Она настоящая француженка, — ответил Шарль. — Разве вам ничего не угрожает, месье Терзи?

— Я мужчина…

— Однако совсем недавно вы считали себя Свидетелем… Свидетелем с большой буквы…

— Я до сих пор удивляюсь — как вам удалось меня обломать… — улыбнулся Терзи.

Теперь они шли по набережной Сены, и перед ними открылась площадь Согласия с египетским обелиском посередине.

— Вы знаете, месье Терзи, в чем сила коммунистов? — задумчиво спросил Морен. — В том, что мы привлекли на свою сторону самых различных людей… Самых разных… Я не знаю, что с ними станет после того, как мы прогоним бошей из Франции. Возможно, многие отойдут от нас, может быть даже станут нашими противниками или замкнутся опять в мирок обывательских интересов… Все может быть… Но я уверен в одном — все, кто боролся рядом с нами за Францию, станут с гордостью вспоминать эти дни…

— Вы подразумеваете и меня тоже, Шарль?.. Вероятно, и Лилиан…

— Не знаю, — откровенно признался Шарль. — Хотелось бы и после войны видеть вас рядом, видеть таким же, как сейчас.

— Я останусь таким, как есть! — горячо воскликнул Терзи. — Я многое понял и передумал… Это далось не сразу… Теперь-то уж я иначе стану писать свою книгу!.. Ведь я, как и прежде, остался Свидетелем… Да, кстати, — Терзи остановился у парапета, обрамлявшего каменный берег Сены, — как же я мог забыть!.. Я должен посвятить вас в одну из страниц моей будущей книги…

То, что рассказал Терзи, сильно обеспокоило Шарля…