— Это дело вашего начальника! — высокомерно ответил Штауфенберг. — Вот мой пропуск…
Дежурный эсэсовец козырнул и пропустил фон Штауфенберга. Действительно, у дежурного не было никаких инструкций. Унтерштурмфюрер привык подчиняться…
Фон Штауфенберг благополучно миновал сосновый бор, где располагалась ставка, добрался до аэродрома, сел в самолет и полетел в Берлин. Он был уверен, что с Гитлером покончено.
Но случилось невероятное. В момент взрыва Гитлер стоял в нескольких шагах от портфеля с адской машиной. И тем не менее его только бросило на пол, обожгло, опалило. На какое-то мгновение он потерял сознание. Следом за взрывом наступила могильная тишина. Возможно, она длилась секунду-другую. Потом все, кто мог, бросились к выходу, выскакивали в пролом стены. Стонали раненые, распластавшись лежали убитые. Текла кровь, в воздухе стояла пыль, которая медленно оседала. Несколько бледных, оглушенных взрывом участников совещания кинулись помогать Гитлеру. Рядом с ним лежал мертвый стенограф Бергер, двойник фюрера. Иным показалось, что это Гитлер: так они были похожи. Они лежали рядом, оба откинувшись навзничь, кругом них было пустое пространство — взрыв разметал людей, отбросил расщепленный вдребезги стол. Одна нога Гитлера была подогнута, и острая коленка торчала кверху. Обгорелые брюки превратились в лохмотья.
Гитлер открыл глаза. Он еще не соображал. Потом его блуждающий взгляд остановился на собственной коленке. Ему помогли сесть. Гитлер ощупал ногу, потрогал обгоревшее сукно, и в эту минуту все услышали его голос.
— О, мои новые брюки!.. — воскликнул он.
Ефрейтор-фюрер всегда был обывателем…
В половине дня заговорщики собрались на Бендлерштрассе, но они еще долго не знали, что происходит в Вольфшанце — в главной ставке Адольфа Гитлера. Только в начале третьего из ставки позвонил Фельдгибель и передал, что «Валькирия» состоялась… Полковник Штауфенберг только что улетел в Берлин. Подробностей Фельдгибель не передал, а звонить в ставку считали бессмысленным — после покушения связь с главной ставкой была прервана.
Время шло, но пока решительных мер заговорщики не принимали. Ждали, когда в Берлин вступят войска. Тогда за спиной будет реальная сила. Не появлялся еще и фельдмаршал Витцлебен, который должен был возглавить командование сухопутными, воздушными и морскими силами.
Часов около четырех с аэродрома позвонил адъютант Штауфенберга фон Гефтен. Он сказал, что встретил полковника и они вместе едут на Бендлерштрассе. Всем не терпелось узнать главное, и Ольбрехт спросил: как с «Валькирией»? Фон Гефтен без всякого шифра ответил:
— Гитлер мертв…
Теперь-то уж пора было действовать. Позвонили в полицей-президиум и вызвали Гельдорфа. Ему тоже сказали, что Гитлер убит и в стране объявляется чрезвычайное положение. Полицей-президент приехал немедленно вместе с Гизевиусом.
Их встретил, генерал Ольбрехт. Официальным тоном он предупредил Гельдорфа, что власть в стране перешла к армии и господин полицей-президент обязан немедленно осуществить план «Валькирия». Для Гельдорфа это означало — произвести аресты в правительственных кругах. Он собрался выполнять приказание, но генерал Бек остановил полицей-президента.
— Не думаете ли вы, — обратился он к Ольбрехту, — что полицей-президента следует информировать о слухах, которые начинают распространяться?
Генерал Ольбрехт метнул на фон Бека недовольный взгляд.
— При любых обстоятельствах, — сказал он, — мы будем действовать так, как в случае, если бы Гитлер умер. Вам, как главе правительства, надо сделать заявление по радио.
— Как раз об этом я и хочу говорить. Но есть данные, по которым смерть Гитлера не подтверждается. Как могу я в этом случае освободить армию от присяги?..
Дверь широко распахнулась, и в комнату вошел полковник фон Штауфенберг.
— «Валькирия», господа, «Валькирия»!.. — возбужденно воскликнул он. Услыхав последние слова генерала Бека, он резко повернулся к нему. — Гитлер мертв! Это говорю вам я, полковник фон Штауфенберг! Я сам все видел…
— В таком случае надо поставить в известность генерала Фромма, — предложил Ольбрехт. — Приказ о военном положении подготовлен за его подписью, но он об этом еще ничего не знает.
Несколько человек отправились в кабинет командующего внутренними войсками. Фромм уже собирался ехать домой.
— Господин генерал, сегодня днем Гитлер убит в главной ставке, — сказал ему Ольбрехт.
Фромм недоверчиво посмотрел на штабного генерала:
— Откуда вы знаете?
— Звонил Фельдгибель, и прилетел полковник фон Штауфенберг.
— А это мы сейчас проверим. — Фромм потянулся к трубке. — Соедините меня с Вольфшанце…
— Со ставкой нет связи, господин генерал, — предупредил Ольбрехт.
Генерал Фромм ответил:
— Почему нет? Связь работает нормально…
К телефону подошел Кейтель. Фромм спросил его:
— Что происходит в главной квартире, фельдмаршал? В Берлине бродят всякие слухи.
— Ничего особенного, — сказал Кейтель, — все в порядке.
С помощью усилителя слова Кейтеля были слышны во всех уголках кабинета. Ольбрехт казался растерянным.
— Мне сообщили, что фюрер убит, — продолжал выспрашивать Фромм.