Так будет всегда

Осознание того, что Джессика стала значить для него, повергла его в ужас, но он не хотел избавления. Он делал это слишком часто в прошлом, но на этот раз он почувствовал, что спасения нет. Милое лицо Джессики, ее копна каштаново-золотистых кудрей, застенчивая улыбка, вспыхивающая чувственностью, обольстительное тело будут преследовать его, где бы он ни попытался спрятаться.

Джессика взглянула в потемневшую от страсти голубизну его глаз и тоже почувствовала себя растерянной. Как долго это будет продолжаться? Она поняла, что любит Кевина так, как не мыслила, что может снова полюбить хоть одного мужчину. И ей придется снова научиться доверять, чего она не делала уже очень и очень давно. Должна. А пока ей надо было убедить себя, что если ей даже суждены только прошлая ночь и это утро, она примет это. Зато у нее останется память на всю жизнь.

Однако когда Кевин оказался на коленях у нее между ног, время размышлений кончилось. Ей хотелось только чувствовать свое слияние с ним, бесконечный восторг превращения в совершенно гармоничное целое. Пока он медленно ложился на нее, она задохнулась от охватившего ее чувства завершенности. Они в унисон воспарили к недосягаемым высотам блаженства и стали медленно возвращаться на землю.

Но после, лежа в объятиях уснувшего Кевина, Джессика вдруг ощутила необъяснимый страх. Она не могла отделаться от него, как ни старалась.

В один прекрасный момент они покинут эту постель и вернутся в реальный мир. Сможет ли тогда магия последних двенадцати часов противостоять трудностям, которые им, конечно, предстоят? Она не сможет пережить, если откроется, что Кевин просто использует ее из-за «Логан Консептс». То, что ему это было бы нужно, противоречило логике, но он не был единственным мужчиной, пробующим подобную тактику. Первым был Тодд, нанесший наибольший удар, но были и другие — по мере роста ее успеха. Правда, в последние годы ни одному не удалось одурачить ее, потому что она просто выстроила укрытие, защищающее ее от такого вероломства.

Веря в искренность Кевина, она не чувствовала, что рискует, но перед ней маячила еще одна угроза. Сможет ли она на самом деле, как пыталась убедить себя, смириться, если Кевин уйдет из ее жизни с такой же легкостью, с какой появился? А он рано или поздно уйдет. Она была в этом уверена. Против них была статистика: молодые мужчины не остаются с женщинами, которые старше их. Во всяком случае, навсегда. Это может случиться не через неделю, месяц или даже год, но страстная влюбленность пройдет, и он покинет ее. А когда это случится, она будет в отчаянии, как это было тогда, когда кончился ее брак.

Защитить себя от такой случайности она могла только одним способом: надо уйти первой. Если это неизбежный конец, он должен произойти на ее условиях и пройти быстро, пока его власть над ней не стала сильнее. Бог знает, как это случилось, но он уже значил для нее гораздо больше, чем кто-либо в ее жизни.

Она тихо выскользнула из его объятий и, остановившись у кровати, бросила последний пристальный взгляд на загорелые черты его лица, темную бахрому ресниц, в которых играло солнце, взъерошенные золотые волосы, чувственный рот. Грустно вздохнув, она решительно вышла, заранее настраивая себя на расставание, которое, как ни уговаривала она себя, неизбежно. К тому времени, когда проснулся Кевин, она приняла душ, оделась для работы и сидела в кухне за столом с чашкой кофе и утренней газетой.

Хотя Джессика казалась спокойной и обстановка была нормальная, Кевин, со свойственной ему проницательностью, заметил, что к кофе она не притронулась. Газета была не раскрыта, и он заподозрил, что она не прочла даже первую полосу. С необъяснимым трудом он отбросил свои сомнения, решительно не придавая им значения.

Он подошел к ней сзади, обвил руками и стиснул в объятиях, легко лаская ее груди. Он покрыл ее шею нежными поцелуями, затем подошел к плите и налил себе чашку кофе.

— Почему ты от меня сбежала? — спросил он, садясь напротив, одетый только в джинсы. — Я хотел проснуться и увидеть тебя рядом.

— Если бы я была рядом, когда ты проснулся, мы бы с тобой так никогда и не начали бы работать, — ответила она легкомысленно, стараясь унять свой пульс, бешено заколотившийся при виде его голой груди.

— Точно, — ответил он с порочным блеском в глазах.

— Что ж, может быть, ты и можешь целый день валяться в постели… — начала она.

— Я совсем не собирался валяться в постели, — возразил он.

Она расплылась в улыбке, несмотря на неотступную боль в сердце.

— Я знаю, о чем ты говоришь, мистер Лоуренс. Похоже, у тебя неиссякаемый запас энергии.

— Так ты берешь назад свои пренебрежительная замечания? Или мне вернуться сюда вечером и представить новые доказательства?

— Беру свои слова назад, — согласилась она.

— А как насчет сегодняшнего вечера?

— Тебе ничего не надо мне доказывать.

Он странно посмотрел на нее. Вдруг напряженность, которую он почувствовал в воздухе, когда входил в кухню, начала приобретать смысл. Она снова его отталкивает.