Так берегись

– Разумеется, не смешно, – подтвердил Джуффин. – А наименее смешным мне кажется тот факт, что это не твоё решение. Зная тебя, уверен, что ты не планировал всю оставшуюся жизнь скармливать себя первому попавшемуся наваждению только потому, что оно красивое. Ты не настолько безумен.

Да леший меня разберёт. Вполне может быть, что и настолько, – подумал я. Но вслух, конечно, ничего не сказал.

Сэр Шурф, судя по непростому выражению лица, думал сейчас примерно о том же. Только с более утвердительной интонацией. Говорю же, он знает меня лучше, чем я сам.

– На самом деле, даже удачно вышло, что мне пришлось прибегнуть к магическому сновидению, – бодро продолжил Джуффин. – Потому что в магическом сновидении можно гораздо больше разглядеть. В частности, механизм твоей связи с поездом. У меня скверная новость: это – одна из самых крепких связей на свете, потому что основана на твоём импульсивном бескорыстном желании дать ему жизнь. Ты ничего не хотел от поезда для себя лично, только чтобы он продолжал быть. Такие бескорыстные созидательные желания – настоящая высшая магия, сами по себе, без дополнительных заклинаний, потому что они сродни той силе, благодаря которой возникла и существует жизнь.

– Я об этом читал в трактате принца Аллоя, – встрепенулся Шурф. – Счёл это одним из самых тёмных и непонятных мест, многократно возвращался и перечитывал, но так и не понял, как такое может быть. В конце концов, решил, что вероятно, как это часто случается с древними текстами, утрачен какой-то важный фрагмент. Вот уж не думал, что однажды стану свидетелем подобного случая. Но понимания мне это, честно говоря, не прибавило. Скорее наоборот.

– Есть вещи, недоступные человеческому пониманию, – утешил его Джуффин. – Их приходится просто принимать как факт. И учитывать, что иногда по неизвестной причине случается вот так. Древние считают, что объяснить феномен страстного бескорыстного желания нельзя и научиться ему, как учатся другим магическим приёмам, невозможно, но иногда в момент наивысшего вдохновения это может получиться само. – И повернувшись ко мне, сказал своим обычным насмешливым тоном, словно речь шла о каких-то незначительных пустяках: – Вот и у тебя получилось; не уверен, что вовремя и по делу, но заранее подбирать себе достойные и безопасные объекты внезапного вдохновения уж точно никому не дано. Разорвать подобную связь практически невозможно. Даже если я уничтожу поезд – а это можно сделать с любым наваждением – завтра он снова появится, просто на его овеществление уйдёт ещё больше сил, чем обычно. Твоих, а не чьих-нибудь сил. Не факт, что ты после этого выживешь. Поэтому не смотри на меня зверем, я не буду пытаться уничтожать твой прекрасный поезд. Не люблю бесполезный риск.

– Да не смотрю я на тебя зверем, – вздохнул я. – Просто… ну, не особо доволен услышанным. Так это для тебя, думаю, не сюрприз.

– Да, ты крепко влип, сэр Макс, – согласился Джуффин.

– И совершенно не понимаю, с какой стати так влип.

– Да просто судьба у тебя такая – влипать в разные интересные неприятности. И таким образом косвенно способствовать ускоренному развитию современной магии. Как минимум одного конкретного мага в моём лице, – усмехнулся он. – В любом случае, теперь не имеет смысла себя задним числом ругать. Ты поддался очарованию наваждения. Такое легкомыслие зачастую бывает опасно. Но кто никогда сдуру не очаровывался, тот – ну, будем честны, просто не очень-то маг.

– Спасибо, – сказал я. – Но я себя не ругаю. Я говорю о другом: не понимаю, как получается, что все мои силы уходят на этот несчастный поезд? Почему ему всё время требуется ещё? Куда ему столько? Это же, в общем, простенькое наваждение…

– Тебе только кажется.