Так берегись

– Да, – невозмутимо кивнула Кекки, – в качестве садового украшения моё изваяние будет неплохо смотреться. Не стыдно гостям показать.

– Я только одного не понимаю, что Джуффин с ним столько времени делает? – спросил я. – Если уж есть целых две жертвы, готовых официально давать показания, о чём тут ещё говорить?…

– Как – о чём говорить?! – изумилась Кекки. – Ты только вообрази: несколько сотен чужих секретов! Тайные убийства, списанные на неизвестных мятежных магистров в Смутные Времена, наследства, полученные обманом, насильственно развоплощённые призраки, поддельные документы, шпионаж в пользу какого-нибудь из торговых домов Ирраши, несостоявшиеся заговоры, демоны, призванные из иных миров, а потом сбежавшие от заклинателей и натворившие дел, проклятия, когда-то наложенные на врагов и до сих пор действующие на их потомков, или на территории их жилищ, и всё в таком роде. Я сама сижу тут в надежде, что шеф даст мне ознакомиться с протоколом допроса. И отдельный вопрос – как Тари Умхалла обо всём этом узнал? С виду-то обычный человек, без выдающихся способностей к магии. А судя по допущенным промашкам, не то чтобы великого ума…

– Ай, ну да, – спохватился я. – Тайны, секреты, загадки, отгадки. Конечно, Джуффину всё это интересно.

– Такое всем интересно, включая тебя, – отрезала Кекки. И ехидно добавила: – Может быть, ты до сих пор не заметил, но ты вообще-то работаешь в Тайном Сыске, сэр Макс. А это такая специальная организация, где как раз занимаются секретами и загадками. Они просто не могут нас не интересовать!

– Правда, что ли? – в тон ей ответил я. – Спасибо, что сказала. Такие вещи о себе лучше знать.

– Ну и ради какого кривоногого дуримского лешего ты поставил барьер от Безмолвной речи? – спросил Мелифаро, внезапно возникший из ниоткуда прямо на подлокотнике моего кресла. И спасибо, что не у меня на голове.

С тех пор как этот красавчик научился самостоятельно ходить Тёмным Путём, наши головы находятся в постоянной опасности. И если бы только головы! Он любит устраивать из каждого своего появления настоящий фурор. Так и тянет сказать, что я в его годы был гораздо скромнее, но справедливости ради, сэр Мелифаро старше меня на без малого сотню лет. Здесь долго живут и, соответственно, медленно взрослеют; когда вспоминаешь о настоящем возрасте тех, кого я привык снисходительно называть про себя «молодёжью», выходит довольно смешно.

Я хотел сказать Мелифаро, что не настолько близко знаком с дуримскими лешими, чтобы совершать безумства в их честь. Я с ними вообще ни насколько не знаком, даже не очень-то верю в их существование; впрочем, я и в гномов с великанами поначалу не верил, теперь вспоминать смешно.

В общем, я уже приготовился огрызнуться, практически открыл рот, но внезапно понял, что мне неохота шутить про леших, и снова его закрыл. Вот это, конечно, уже настоящая катастрофа – чтобы я и вдруг поленился молоть ерунду.

Осознав это, я натурально ужаснулся и дал себе слово исправиться при первой возможности. В смысле, взять себя в руки и наговорить столько глупостей, чтобы самому стало неловко. А меня, в принципе, довольно трудно смутить.

– Мы с Трикки тебя искали, – сказал Мелифаро, тщетно пытаясь заменить обычное лучезарное выражение физиономии подходящим к случаю укоризненным. – Причём начали ещё вчера. А сегодня продолжили – с тем же успехом. Ты почему-то упорно не отвечал. В конце концов я заподозрил неладное, связался с Базилио, а она мне сказала, что ты ночевал дома, как приличный человек, давным-давно проснулся, после чего был взят под стражу и препровождён в Иафах; дураку понятно, что Шурф просто изобрёл способ приглашать гостей к обеду без риска нарваться на обидный отказ, но что это за обед такой ослепительный, что ты не готов оторваться от миски на пару слов?

– Обед как обед, самый обычный, – невозмутимо ответил я. – Он вообще ни при чём. Просто Безмолвная речь уже вышла из моды. Даже странно, что не ты первым об этом узнал. При дворе Безмолвной речью больше не пользуются, аристократы, государственные чиновники, университетские преподаватели и просто культурные люди отказываются от неё буквально один за другим. Вот увидишь, и дюжины дней не пройдёт, как этот грубый способ насильственного общения останется уделом неотёсанных ремесленников и деревенских простаков…

– Что?! – дружным хором взвыли Мелифаро и Кекки. По выражениям их лиц я понял, что они мне почти поверили.

Вдохновившись, я продолжил:

– В моду стремительно входят записки, написанные, как в старину, от руки. Их следует слать друг другу не как попало, а со специальными почтовыми курьерами в форменных красных штанах; штанов пока катастрофически не хватает, просто не сшили заранее, такого внезапного поворота даже Правдивый Пророк не мог предсказать, поэтому желающим воспользоваться почтовыми услугами приходится записываться в очередь, аж на три дня вперёд. Всё-таки удивительно, как вы оба прохлопали эти нововведения. Совершенно на вас не похоже. Совсем заработались, не бережёте себя.