Таир

Карма настигла меня у привокзального дешёвого ресторанчика. Ехать на поезде или автобусе я не дура, там при покупке документы проверяют. Аэропорт тем паче. Сейчас сяду на маршрутку от частника, и в тесной газельке отсюда уеду. Плевать, как. Главное - подальше.

До отправления час, и этот час растянулся до небывалых размеров. Мешаю ложечкой кофе, такой дрянной, что пить невозможно. Смотрю на время. Сорок минут осталось. Потом тридцать. Потом двадцать. И я поверила в то, что смогу сбежать из этого города. Даже плечи расправила немного.

— Эх, Ася, - раздался голос. - Добегалась?

Участливо даже спрашивают, жалостливо, а я вздрогнула от страха и неожиданности. Уже почти поверила ведь, что уйду…

— Привет, - сухо поздоровалась я.

Не Годзилла, нет. Та самая роковая красотка, из прошлого Таира. Холеные волосы, нежная кожа, томные глаза, тонкие кисти рук. Сейчас поневоле представляю их вдвоём с Таиром, хотя думать явно не об этом нужно.

— Как нашла?

Не то, чтобы из шибкого интереса, один черт, уже здесь стоит, источая тонкий аромат дорогих духов.

— Не ты одна такая умная.

Уселась напротив, нос хорошенький поморщила. С жалостью глянула в пустой стаканчик из-под кофе: на дне пару капель. Очень уж хотелось попортить ее безупречно белые джинсы, совершенно неуместные в такую погоду в таком месте.

— Сейчас ты возьмёшь себя в руки и поедешь обратно. И тачку Тимуровскую вернёшь.

Я бровь изогнула — младшенький, поди, беснуется, если узнал, что я на его машине убежала. На миг даже весело стало, и я улыбнулась: а вот скажу сейчас, что не поеду и все. Они меня прямо здесь, в кафе будут убивать? На глазах у доброго десятка таких же ожидающих своего рейса пассажиров?

Татарская красотка оглянулась вокруг, положила на стол такую же безупречную, как вся она, сумочку и достала оттуда новый телефон. Очередной, секретный.

— Ещё раз выкинешь, голову открутят прямо на месте, — пообещала она. Я к смартфону не притронулась. До отправки автобуса оставалось ещё пять минут. Шальная мысль, что могу успеть, можно притвориться, что в туалет, стало плохо… немного потянуть время, а потом бежать.

— Что вы от Таира хотите? Зачем это все?

— Бизнес. Деньги.

Я мигом отрезвела, глядя на нее. Если я сейчас к Таиру обратно вернусь, то все выложу ему, разом. Это может шанс свыше, только разузнать бы подробнее, пока не поздно. Не знаю, почему именно сейчас, а не парой дней раньше, не месяцем, я так решила. Здесь, сидя за липким столом, в компании его бывшей любовницы, когда, возможно стало слишком поздно. Когда вдруг моя собственная беда перестала иметь значение перед тем, что предстояло пережить Таиру, если у них все получится.

— Каким образом? Что я должна сделать?

Она мне не верила, и говорить больше не хотела, но это не Годзилла. Это обыкновенная баба, просто с кукольным лицом, но желание трепать языком не зависит от яркой внешности, в сущности, все мы одинаковые.

Красотка сомневалась, но я уже видела, что сейчас начнет выкладывать. Сидела равнодушно, не позволяя заметить собственный интерес. Иначе надумает тянуть, чтобы помучить, упиваясь своими знаниями.

Наконец, она по столу коготками барабанить перестала, морщинка тонкая на лбу разгладилась, снова сделав его безупречным.

Давай, давай…

Стул рядом скрипнул железными ножками по кафельному полу, отвратительно так. Я сначала на звук среагировала, потом только поняла, кто перед нами, поняла и обмерла. Сердце ухнуло вниз, забыв, что надо стучать, в глазах мигом темно стало.

— Давно не виделись. Давай, Лейла, рассказывай, как Сандугач меня должна без бизнеса оставить.

Глава 20. Таир

Слизнул кровь с костяшки - соленая. Странным образом отрезвляющая, даже мир, казалось, ярче на несколько секунд стал. Глаза закрыл. Поборол желание убивать. Почти успокоился. Настолько, насколько возможно.

— Домой иди, - грубо сказал Зай, только разглядев её испуганное и одновременно любопытное лицо. А потом брату, —  а ты со мной.

Остальных звать не пришлось, пошли за мной молча. Подумал - эби будет недовольна тем, что нас не было за столом. Но виду перед гостями не подаст, да и мне ничего не скажет. Она знала границы. Знала, когда лучше промолчать. А ещё эби, мать моего отца, который поднялся в девяностые не самым честным путем знала, как бывает страшна работа, что приносит большие деньги. Иногда взамен она забирает жизни самых дорогих людей.

Забились в тесную сторожку - рабочий кабинет охраны в деревне. Комната небольшая, накурена, чахлый кактус на подоконнике. Нас немного, самый доверенный круг, но один лишь Руслан, отслуживший в разведвойсках, бывший борец, высокий и массивный, сколько места занимал.

— Говори, - велел я брату.

— Сначала я увидел, как она лезет в окно, - начал он.