Таир

А потом началось застолье. Все как-то разом засуетились, пришли в движение ещё активнее. Женщины поднялись, исчезая в глубине дома, а потом начали снова появляться, неся в руках тарелки с супом. Очень быстро, — вот только мулла дочитал, накидала мне целые карманы непонятных вещей, а вот уже перед каждым дымится наваристый прозрачный бульон с лапшой, и запах стоит такой, что я готова смести все разом.

Застучали ложки, я попробовала — и вправду, очень вкусно. Сверху зелень, лапша нарезана тоненько-тоненько, тарелка расписная, нарядная.

Не успели доесть, как все начали накладывать к себе с подносов мясо, картошку. И те страусиные окорока тоже в ход пошли —  я только хотела сказать, что совершенно не хочу пробовать это чудо, как кто-то сердобольно наложил мне тройную порцию, из которой этот самый окорочок торчал как восклицательный знак.

Жри, мол, Ася и не выпендривайся, не положено за столом.

Нет, поначалу-то я бодро стартовала: и картошечку ту самую, и мясо, и рулет из пастилы, и курагу с грецким орехом, и пастрому, и бастурму, и казылык — не знаю, что это было такое, но мясное, вкусное и тонко нарезанное на красивой тарелке.

Но я не справлялась. Уже готова была кричать, призывая на помощь Таира. Я ела, ела, а еды в тарелке меньше не становилось - гора росла. Может эби рассчитывала, что я просто лопну? Я по сторонам огляделась - что делать-то?

Моё трикотажное платье помимо всей своей красивости обладало ещё плюсами - ремешком, который я сейчас чуть расстегнула, так как живот стремительно рос. А ещё - двумя карманами, в которых уже лежали мятые сотенные купюры, носки и платки носовые. И мыло. И чай со слоном.

Туда я и определила ногу страуса - есть её было решительно невозможно, она просто поражала гигантскими размерами. Воровато оглянулась и определила в тот же карман три картофелины. Затем - кусок пирога с мясом. Затем ещё мяса кусок. Карманы росли, в тарелку подкладывали…

— Мы ещё до чая не дошли, - хмыкнула Даша.

Я нашла взглядом Таира и одними губами прошептала - спаси. Я на это не подписывалась! Меня подавляет обилие еды. Таир кивнул, затем под бдительным оком бабушки все же прошёл ко мне и помог мне выйти из-за стола.

— Ты чего? - спросил он в коридоре уже.

Я поправила сползающий на глаза платок и вздохнула. Рядом с ним стоять было тошно, не из-за съеденного. От нервов я всегда много лопаю, но даже тут предела достигла.

— Мне нужна передышка. Я вот только пять минуточек тут посижу и к чаю вернусь. Ты иди, хорошо?

Таир подумал, затем кивнул и оставил меня одну.

А я торопливо сунула ноги в непонятно чьи ботинки у дверей - переживут, и поскакала на улицу, накинув на себя жилетку Таира. Всё заняты - Ася покурит. А заодно от компромата избавится, то есть страусиных ног. Заначка в виде пачки сигарет и зажигалки была в крайней теплице. Я вытащила свое добро и с удовольствием затянулась - стресс. Плохо мне, плохо.  Днем тут не так страшно, бараны вышли из сарайчика и пасутся за заборчиком. Один на меня косится подозрительно - Сахипжамал, вспомнила я.

— Иди сюда, - позвала я.

Идея созрела спонтанно. Подошла к забору - закинула картофелину. Сахипжамал покосилась круглым глазом, но картошку съела. Потом и остальные. Потом страусиную ногу обглодала до кости. Пирог. Мне показалось, что она и деньги с носками бы сожрала, но так рисковать бараньим здоровьем я не стала.

— Хорошая девочка.

Я не стала говорить ей, что думала, Сахипжамал — мужское имя. Не хотела обижать овцу. И овцой ее называть не хотела. Баран и баран.

Спрятала окурок, оттерла руки снегом, и пошла дальше. Даша учуяла сигаретный дым и только головой покачала. Я впихнула в себя кусок пирога и выпила столько чая, что живот начал булькать. Народ расслабился, стал кучковаться, Даша отошла, а Таир подсел ко мне.

— Сандугач, - начал он, и голос его мне не понравился. - Мне уехать по работе нужно будет, буквально на вечер. Ты останешься, иначе невежливо. Я ночью вернусь.

— Но… - собралась было взмолиться я.

— Не спорь. Сейчас дождусь на почту документов важных по сделке и поеду. Белэш будешь? Кушай.

И положил мне на тарелку огромный кусок. А я окаменела словно - разом навалилось все мной сделанное, о чем думать за столом некогда и страшно было. Значит документы ждёт. Сделка впереди. А все наверное продублируется Годзилле, спасибо той самой программе. Господи, что я наделала? Дура.

Решение пришло внезапно. На меня сейчас особо никто не смотрел, и я поднялась со стола. Вернулась в комнату, дверь за собой заперла. Вот он, ноутбук. Беспомощный. Беззащитный. Я просто его уничтожу, решено. А дальше пусть сами разбираются.

На подоконнике стоял графин, в котором отстаивается вода для полива цветов. Вот всю воду я на ноутбук и вылила - не спеша, тонкой струйкой, чтобы во все щели затекло. А затем ноут включила - экран послушно загорелся, предлагая ввести пароль.

— Делают же пиндосы, - поневоле восхитилась я.