Таир

Перестав рефлексировать, я поняла, что народ потихоньку расходится, пора было и мне. К тому же съестное смели все подчистую, даже заветренные канапешки и те слопали буржуи местные, а есть мне хотелось, с тоской вспомнила теткин эчпочмак.

Поднялась наверх, в тот самый роковой туалет - пальто забрать нужно. В одной из кабинок кто-то вдохновенно блевал, набравшись дармовой выпивки. Нет, я бы и лишней секунды слушать мерзкие звуки не стала, но замерла озадаченно посреди комнаты. Пальма была, а пакета нет.

— Черт! - воскликнула я.

Заглянула за горшок - нету. За батареей тоже. Под раковинами нет. Во всех кабинках тоже. Потом постучала в ту самую, занятую.

— Кто там? - зарычал мужчина, оторвавшись от своего занятия.

— У вас там пакета нет случайно? - заискивающе спросила я. - Белый такой, из "Пятерочки".

Мужчина озадаченно помолчал, пошуршал чем-то и резюмировал:

— Нету.

И вернулся к объятиям с унитазом.

А я и пошла на выход, как есть: сумочка через плечо, платье на бретельках и сапоги. Прошла мимо охраны, отвернувшись от того бугая, что мое имя в списке искал, да ещё и голову задрала, точно так и должно быть: все одетые в мехах, а я почти голышом, ладно такси заранее вызвать догадалась.

До заветного автомобиля я вприпрыжку бросилась: внутри от виски тепло, а снаружи от холода пробирает. Никакого здоровья с этим заданием не хватит, ей-богу. А Годзилле я ещё предъявлю, в каком таком списке мое имя должно было значиться и почему его там не оказалось. Ну и счёт за пальто новое. Не мог, в самом деле, затеять все эти мероприятия разведывательные в теплое время года? В мае. А ещё лучше в июле.

В такси тоже холодно было, водитель в огромном пуховике-аляске покосился на меня, но ни печку не прибавил, ни спросил ничего. Так и ехали в тишине и холоде. Я себя руками обхватила, мечтая быстрее попасть в гостиницу и отогреться, а для начала чаю горячего напиться.

За ним я первым делом и пошла на первый этаж, взяла в руки пластиковый стаканчик с пакетиком чайным и приткнулась в углу за высокий стол. После приема на контрасте все вокруг и вовсе унылым казалось. Одна радость: номер Таира теперь в кармане, завтра прямо с утра ему позвоню. Хоть на обед напрошусь, хоть на ужин. С продолжением…

Снова вспомнила, что его руки творили со мной, и зарделась. А может, от чая? Мерзкого, кстати, на вкус, но пальцам горячо, хорошо.

Допила его, стаканчик в урну бросила и пошла в номер, только потом уже вспомнив, что сигареты в кармане пальто остались. Хорошего, кстати, дорогого! Но теперь выйти отсюда, из тепла, меня уже ничто не заставит. Сбросила сапоги, посмотрела с тоской на капронки — все-таки пошла стрелка, не уберегла. Стянула их и на кровать легла, уставившись в потолок. Болезненно ныл копчик, напоминая о полете, саднили ладони — вылезла мозоль от лопаты. Очень хотелось, чтобы меня взяли на руки и пожалели, только некому было. Моя новоявленная приятельница все так же фальшивила за стеной с очередным клиентом. Я сходила в душ, но это заняло лишь десять минут.

Тоска…

Когда мобильник зажужжал, я даже подпрыгнула от неожиданности, забыв, что он у меня имеется. Взяла в руки и замерла вдруг, не решаясь ответить. Ну и что мне делать потом с тобой, Таир Шакиров? Когда и выбора никакого не оставили…

— Привет, — ответила и совсем растерялась от неожиданности, когда он заявил, что сейчас приедет.

Куда его, сюда, в эту дыру?

Вдруг печально стало так, что Годзилла мне именно здесь номер снял, видимо, из расчета не больше тысячи в сутки на командировочные. Скупердяй несчастный… 

Подхватилась с кровати, чемодан раскрыла: в чем же его встречать? Платье полетело в сторону, натянула на себя водолазку тоненькую, без лифчика, чтобы соски видно было. Форма груди, слава богу, позволяла. Юбку — ту самую, в которой его соблазняла в первую встречу, сапоги. В зеркало глянула: не иначе как шлюха, по-другому и не скажешь. С досады чуть не разревелась, решив, что надо снова переодеться, но Таир конец моим метаниям быстро положил.

Стукнул три раза громко в дверной косяк, а потом зашёл. Оказалось, что я и дверь не заперла, растяпа.

— Не помню, чтобы номер называла, — скорее от растерянности, ляпнула ему, с ноги на ногу переминаясь. Таир молча разглядывал меня, в номер не зашёл, точно застыл. От него пахло костром, да так сильно, что воздух вокруг мигом этим запахом пропитался.

— Абдулла поскупился? — отмерев, наконец, Таир оглядел брезгливым взглядом обстановку. За стеной скрип кровати и стоны приближались к своей кульминации, становясь все громче и громче.

— Рахматулла, — подсказала привычно.

— Собирайся, поехали со мной.

— Куда?

— Ко мне.

Вот так просто и в тоже время не откажешь. Я сапоги обула, схватила сумочку, пальто у меня нет, накинул шарф. Стою.

— Я все…

— Вещи собери. Сниму тебе номер в нормальной гостинице, в этом клоповнике жить опасно для здоровья.

Мне не так, чтобы здесь нравилось, поэтому свой маленький чемодан шмотками я забила быстро. Вряд ли Годзилла станет протестовать.