Тайный знак

Неужели произошло то самое, вокруг чего так много запретов и мифов? Почему человеческое тело устроено так неудобно? Почему не было крови? Почему больно? И самое главное: куда делось то сладкое облегчение, которое они испытали, целуясь взасос и обнимаясь до беспамятства?

Клацая пружинами, старая кровать вопила о пощаде. Вместо серьезного отношения к серьезному делу эти двое вдруг затеяли «подушечную» войну. Нахохотавшись, напрыгавшись, они наконец слиплись голыми животами, повторяя пройденное. На этот раз получилось гораздо слаженнее и приятнее.

Если бы в тех самых животах не заурчало от голода, они бы и не встали с кровати. Но голод не тетка, и Мише пришлось наскрести какие-то копейки в маминой сумке, валявшейся на кухне, оседлать велосипед и отправиться на станцию за хлебом и молоком.

Когда Мишка укатил, Ася отправилась в огород за клубникой. Быстро набрала полное ведерко и пошла к дому мимо елки. Нижние ветви, разросшиеся и колючие, почти лежали на земле. Несколько веток, довольно больших, были сломаны. От елки пахло смертью. Ее родители погибли в новогоднюю ночь, и с тех пор запах хвои соединился в голове с бедой. С недавних пор с бедой соединились и ландыши.

Ася ускорила шаг и поднялась на веранду. Вытащила из дома кресло-качалку, уселась и стала смотреть на небо. При каждом качке верхушка елки втыкалась в пушистое брюшко облака, похожего на зайца. Закатное солнце, вспыхнув, как зажигалка, вдруг подпалило ему лапы. Ася прикрыла глаза и продолжила фантазировать. Вот возьмет и нарисует картину, на которой будут елка и облако-заяц. В темную зелень елки она впишет знак со своего талисмана – тот, что похож на буквы А и М, соединенные друг с другом. Его значение она давно поняла, а теперь и подавно: «Ася и Миша forever». Ася улыбнулась и нащупала талисман на груди. Он был очень горячим, и вдруг она чуть не свалилась с кресла: от елки к ней шла царевна из детских снов, сияя золотом царских одежд. В руках была книга, которую она протягивала ей.

Ойкнув, Ася зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела Мишку. Он дул ей в лицо, пытаясь разбудить.

– Миш, я правда спала? Слава богу! Знаешь, так испугалась, жуть! Там, в елке, царевна живет. Она ко мне вышла с книгой, а я от страха чуть концы не отдала.

– А волка не видела? – пошутил Мишка. – Он тоже там сидит, зубами щелкает.

– Нет, волка не видела, только зайца в небе.

– Зайца? – присвистнул Миша. – Нормально… Конечно, заяц должен быть в небе, а где же ему еще быть?

Ася всем своим видом изобразила смертельную обиду:

– Ты думаешь, что я чокнулась, что вещие сны со старухой и царевной – бред, а живой талисман – моя больная фантазия? Если ты мне не веришь, как же мы будем жить?

– Знаешь, Аська, иногда верю, иногда нет, но я не сомневаюсь, что это все – чистая правда. ТВОЯ правда. Художникам так положено, а я – скучный технарь. Завидую. Мне бы такое воображение! Хотя, если честно, сам обалдел, когда твой талисман у меня в руке завибрировал, как живой.

– А что я тебе говорила! Никто мне не верил, только твой дед Михаил. Он тогда еще, давно, когда мы были маленькими, рассказал, что талисман не простой, что он видел похожий. Еще помню, что талисман нашли внутри книги какой-то. Я не очень тогда поняла, а вот сегодня мне вдруг книга привиделась.

– Значит, скоро и книгу найдем. А пока давай слопаем чего-нибудь. Живот свело. Смотри, тут два пирожка с горохом. Еле удержался, чтобы не заглотить. К соседке зашел, она еще и картошки отсыпала. Живем!

– Ура! Только долго мы так не протянем, – загрустила Ася. – Но в город не хочется! Вот если бы можно было тут жить всегда, чтобы никого больше – только ты и я!

Глава двенадцатая

Когда дети уехали, Клава попыталась дозвониться до Вениамина. Телефон не отвечал. На следующий день после работы она зашла на Котельническую. На смене была знакомая Клаве вахтерша. Себя она называла консьержкой, но Клаве было плевать на стилистические тонкости, вахтерша она и есть вахтерша, чего бы там о себе ни воображала.

Верочка была «прикормленная». Клава всегда, когда приходила с сыном к Карпинской в гости, оставляла Вере шоколадку. От нее она узнала, что Веня с час как вернулся. Поднялась на нужный этаж, позвонила, потом постучала, но дверь никто не открыл. Решив, что Вениамин, скорее всего, заснул, уже собиралась уйти, но тут в дверном глазке мелькнула тень.

– Вениамин, это я, Клава. Открой!

Но дверь так и не отворили. Пришлось спуститься и предупредить Веру, что она уходит, но вернется через часок-другой.