Тайный враг (СИ)

— Ты никогда ничего не понимаешь. — Пробурчал шишок. — Хотя я и сам наверно такой же тугодум раз тоже ничего не понял. Может объяснишь? — Он посмотрел на Федограна сощурившись, хитрой рожицей.

— По дороге в Новгор. — Кивнул тот в ответ. — Расскажу, что знаю. Вместе попробуем разобраться. — Федор запрыгнул в седло. — Поехали, много времени потеряли. У нас приказ.

Извращенно-садистское лечение колдуньи подействовало самым чудодейственным образом. От раны остались только белесые шрамы. Словно с момента ранения прошло два года, не меньше. Теперь не было ни боли, ни усталости, ни слабости от потерянной крови. Отдохнувшие и бодрые друзья отправились в дальнейший путь, резво погоняя таких же отдохнувших коней. Даже солнце светило в спины, словно не желая слепить путешественников, доставляя им неудобства.

По дороге Федор рассказал о своем странном сне. О Перуне и Морене. Об увиденных им, удивительных своей нереальностью, пейзажах мира Прави, в котором еще не бывал до него ни один смертный человек. О странном разговоре с богами. О пришедшем из неоткуда Чернобоге, пытающимся захватывать мир и уничтожить старых богов, лишив их доступа к силе Рода. Названные братья слушали, открыв рты, и не перебивая, и потом долго молчали, осмысливая полученную информацию. Долго совещались, перебивая друг друга, и выдвигая разные гипотезы, но так и не поняли, что же хотела им сказать Богиня Смерти, в своем послании.

— Может и вы расскажите, что у вас там произошло? — Федор вопросительно окинул взглядом друзей. Ему действительно было интересно знать, что случилось, когда он их оставил прикрывать свой отход. Какую роль сыграла в спасении названных братьев Ягира.

— С жизнью мы уже попрощались, вот что. — Засмеялся Бер. — Я уже представлял, каков он на самом деле, Калинов Мост, похож, на то, как его в сказках описывают, или другой совсем. Близко смертишка к нам подкралась.

Смотрю, Вула с коня сбили, и он в волка перекинувшись, глотки татям рвать принялся. Весь в кровищи, не понять, толи своей, то ли во вражьей, рычит страшно — страшно, аж меня жуть пробирает. Засмотрелся я на него, да пропустил удар по голове. Хорошо приложили. Душевно. Даже в глазах потемнело.

Очнулся. На мне человек пять копошится, руки ноги связать пытаются. Ну я встал, одного из них за голову взял, и использовал как оглоблю. А что делать-то было, меч потерялся, а ничего другого не было. Помахал им я значит слегка, смотрю, какой-то гад нашего Ильку схватил и в мешок засунуть пытается, ну я и швырнул в него тело, которое держал. Хорошо попал, тот с ног свалился, и шишка из рук выпустил, а мне в этот момент, опять по голове прилетело.

В себя пришел, а надо мной Ягира склонилась. Ну все думаю, вот теперь точно конец. И откуда только старая карга появилась?

— Она вовремя очень появилась. — Продолжил Оборотень. — Меня уже практически веревками скрутили. Видимо им мы нужны живыми были. Я видел, как Ильку нашего вновь поймали, и в мешок суют, а мне уже не помочь никак, самому на морду петлю накинул и лапы вяжут. Медведя свалили, и он там затих под грудой навалившихся тел. И тут как свиснет что-то. Тати надо мной полопались кровавыми пузырями, точно говорю, как пузыри мыльные.

Я веревки скинул, прыгнул, на лапы встал. Смотрю, старуха стоит ухмыляться. Говорит, что помочь нам решила. Я поначалу не поверил, но она с Бера вражин своей плеткой скинула, те тоже полопались, склонилась, шишка из мешка себе на руку вытряхнула, к медведю подошла, тот как раз в чувства пришел. Увидел ее кулаками махать начал, в драку кинулся, а она стоит ухмыляться, его за шкирку взяла, подняла над землей, и говорит:

— Человеческая неблагодарность, это то, что я всегда получаю в награду за добрые дела. Или вы сейчас успокоитесь, или я вас успокою. Если вы не заметили, то я вообще-то вас спасла.

Ну я и подумал, что ведь действительно. Не было бы ее нас уже веревками бы опутали. Сказал медведю, чтобы тот успокоился. Он еще немного по трепыхался да затих. Но тут Илька очнулся, и ничего более разумного не придумал, чем укусить бабку за палец, да так сильно, что насквозь прокусил, за что получил от нее щелбан, и затих с выпученными глазами. По месиву из тел зыркает, ничего понять не может.

— Еще раз укусишь, голову оторву. — Конечно старуха сильно разозлилась. А как тут не прийти в ярость, если ты стараешься, помогаешь, от смерти можно сказать спасаешь, а на тебя, в благодарность с кулаками кидаются, да еще палец до крови прокусывают. Но все обошлось. Успокоились все. Бабка кое-как объяснила, что ты ранен, и тебе помощь нужна, мы быстренько на коней попрыгали и к тебе поспешили, остальное все знаешь.

— Успокоилось у него все. — Шишок не мог промолчать, в силу своего несносного характера, и врожденной словоохотливости. — У меня башка до сих пор трещит.

— Не ври. Бабка всех вылечила. — Бер с сомнением посмотрел на кривляющегося коротышку.

— А меня из вредности нет. — Буркнул тот.

— Кому ты медведь поверил. — Засмеялся Федор. — Он врет и не краснеет.