Тайный враг

– А видели, как я прикончил того бородатого упыря? – блеснув глазами, спросил он. – Р-раз – и готово! А того тощего! Срубил ему башку с плеч – он даже охнуть не успел!

– Не шибко-то резвись, – посоветовал парню Глеб. – Путь еще не закончен. – Он оглянулся, искоса посмотрел на Евдокию, несущую в руке костяной компас, и спросил: – Верно ли идем?

– Верно, – ответила проповедница.

– «Верно», – передразнил Ставр. – Только и слышишь от тебя, что «верно» да «верно». А конца и краю нашему походу не видно.

Парень снова отпил из фляги и передернул плечами. Глеб замедлил шаг и подозрительно покосился на флягу.

– Что это у тебя там? – спросил он.

– Это? – Глаза Ставра забегали. – Так, ничего. Водичка.

– Говоришь, водичка? А не водка?

Ставр хотел нахмуриться, но вместо этого расплылся в улыбке и погрозил Глебу пальцем.

– А ты и вправду видишь людей насквозь, Первоход. Расскажи, как ты это делаешь?

Евдокия возмущенно взглянула на парня.

– Ты притащил в Гиблое место водку? – не поверила она своим ушам.

– Ну да, – кивнул Ставр. – А что тут такого? Старые ходоки всегда так делают. Разве нет?

– Я не беру водку в Гиблое место, – жестко возразил Глеб. – По крайней мере, сейчас у меня ее с собой нет. А ну, дай сюда!

Глеб вырвал флягу из пальцев парня и с размаху зашвырнул ее в кусты.

– Ну зачем ты! – возмущенно воскликнул Ставр. – Знаешь, сколько она стоит!

– У нас впереди мертвый город, – сухо отчеканил Глеб. – А ты уже пьян.

Ставр качнул головой.

– Я не пьян. Я просто… немного навеселе.

Глеб сплюнул под ноги, повернулся и зашагал дальше. Молодой ходок пару секунд стоял, хмуро глядя на удаляющегося Глеба и нагоняющую его Евдокию, вздохнул и пошел за ними.

– Плюнул, да? – пробормотал он. – Ну и плюй! Я не обижусь. Я вообще человек не обидчивый.

Глеб глянул на него, усмехнулся и сказал:

– Я это заметил.

– Нешто не так? Дерусь я редко, а коли дерусь, так только с сильными. И то сказать, в поединке на мечах мне нет равных во всем княжьем граде!

Глеб хмыкнул.

– Не веришь? – возмутился Ставр. – Меня дядька Видбор сызмальства учил. А он – первый ратник в княжестве. С десяти лет учил и спуску не давал. А кончил учить, когда я его самого побил да к дереву мечом прижал.

Глеб покосился на парня.

– Ты одолел в поединке Видбора? – недоверчиво спросил он.

– Одолел, – кивнул Ставр. – Не веришь, спроси у него, когда вернемся. Да ты и сам видел. Нешто плохо я с тобой сражался?

Глеб не ответил. Некоторое время Ставр шел в молчании, но потом зуд словоохотливости вновь одолел его. На сей раз он избрал своей мишенью матушку Евдокию.

– Матушка, а матушка! – окликнул проповедницу Ставр. – А тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящая красавица?

– Говорили, – сухо ответила она. – Очень многие.

Ставр улыбнулся.

– Видишь ли, Евдокия… Я парень молодой, но о будущности своей уже пекусь. Скажу еще короче – подыскиваю я себе, Евдокия, жену.

– Да ну?

– Точно, – кивнул Ставр. – И знаешь… я к тебе всю дорогу приглядывался. И теперь могу сказать, ты мне подходишь.

– Вот как? – насмешливо вскинула брови Евдокия. – Значит, подхожу?

– Да, – кивнул Ставр. – Талия у тебя осиная, а грудь высокая. А я, слышь-ка, люблю, когда грудь высокая. Да и не малая она у тебя. Есть, за что подержаться!

Ставр развязно хохотнул. Матушка Евдокия вдруг остановилась и с размаху влепила Ставру подзатыльник.

– Ты чего? – изумленно воскликнул он. – Ты чего дерешься?

– Драть тебя надо, Ставр, – сказала Евдокия спокойно и назидательно, как взрослые говорят с расшалившимися детьми. – Драть как сидорову козу.

Она повернулась и быстро нагнала Глеба. Ставр постоял на месте, потряс головой, потом заспешил за ними.

– Ну и зря, – сказал он. – Я парень видный. Гляди, во второй раз предлагать не стану.

Вдруг Глеб остановился, да так резко, что Ставр едва не налетел на него, наклонился и сорвал с земли какую-то травяную веточку.

– Что это ты сорвал? – спросил Ставр.

– Травку-остроедку, – ответил Глеб.

– И что она делает?

– Все.

– Как это?

Глеб потер веточку между пальцами, осторожно ее понюхал, поморщился и сказал:

– Эта дрянь действует только на темных тварей. И на каждую по-разному. Однажды я сунул стебель остроедки в пасть волколаку, и волколак обмяк, будто из него выпустили воздух. А один упырь, когда я заставил его сожрать листок остроедки, обратился в тощую, немощную тварь, похожую на червя.

– И что ты с ней сделал?

– Размазал сапогом по земле.

Ставр и Евдокия переглянулись.

– И зачем нам эта трава? – осторожно спросил Ставр.

– Пригодится, – ответил Глеб и сунул веточку в карман охотничьей куртки.

Поправив на спине сплетенный из ремней кокон со спящим мальчиком, Глеб зашагал дальше. Ставр двинулся за ним. Прошел несколько шагов, хмуря брови, а затем окликнул:

– Слышь, Первоход. Позволь мне нести мальчика.

– А не уронишь?

Ставр обиженно нахмурился.

– Что ты. Нешто я так слаб?

Глеб остановился:

– Ладно. Готовь спину.