Тайный враг

– Перед тем как уснуть, мы разговаривали с мальчиком. И он рассказал нам про сумку. Это все была ложь?

Глеб на секунду задумался, потом качнул головой и ответил:

– Нет. Призрачная тварь копирует человека, но не привносит в его облик ничего своего. Кроме лютой злобы и жажды убийства, конечно. Она вбирает в себя все его мысли и воспоминания. Думаю, тварь – умышленно или по неосторожности – рассказала нам то, о чем сам мальчик не мог или не хотел рассказать.

Глеб немного помолчал, поскребывая ногтями переносицу, затем задумчиво произнес:

– Во всем этом есть еще одна странность.

– Какая? – быстро спросила Евдокия.

Глеб посмотрел ей в глаза и медленно выговорил:

– Дружок.

– Дружок? Ты говоришь про своего пса?

Он кивнул:

– Да. Почему, черт его дери, он не унюхал призрачную тварь? И куда он подевался? Всему этому может быть только одно объяснение.

– Какое?

– Видишь ли… Я не рассказал тебе про Дружка самое главное. Дружок – он не совсем пес. Вернее даже, совсем не пес.

– Я не понимаю, – растерялась проповедница. – Кто же он?

Глеб вздохнул.

– Вообще-то, Дружок – такая же призрачная тварь, как и та, которая подменила собой мальчишку. Полгода назад Дружок здорово помог мне. Да что там помог – я жив только благодаря ему! Он – темная тварь, но сам ненавидит темных тварей. Полгода назад он рвал их на части, когда они пытались добраться до меня.

Матушка Евдокия уставилась на Первохода холодным, неприязненным взглядом.

– Ты позволил темной твари приблизиться к мальчику, – медленно произнесла она, и голос ее подрагивал от негодования. – И теперь тварь утащила его. Утащила, а взамен подложила эту… эту… – Она сжала кулаки и выдохнула: – Ты должен был рассказать мне про пса!

Глеб виновато нахмурился.

– Погоди, не горячись. Мы не знаем, что произошло.

Евдокия подняла руки, тряхнула крепко сжатыми кулаками и с ненавистью пообещала:

– Если я когда-нибудь увижу твоего пса, я убью его!

4

Дружок бежал по лесу, стараясь не потерять след. Своим собачьим умом он понимал, что совершил ошибку, и чувствовал стыд. Он подвел хозяина. Что-то просочилось в щель под дверью и одурманило его. И не его одного. Хозяин и его спутница тоже уснули. И они тоже не услышали и не почувствовали, как что-то темное ввалилось в хижину, схватило мальчишку и утащило его в чащобу.

Все это происходило словно в каком-то тумане. Дружок чувствовал сквозь сон что-то страшное, но ничего не мог с собой поделать. Дурман, который он вдохнул, был сильнее его. Он сумел подняться на лапы, лишь когда дверь за похитителем закрылась. Несколько секунд Дружок стоял, широко расставив лапы, и тряс мордой, пытаясь прийти в себя. Проковыляв затем к двери, он заметил краем затуманенного глаза темную тварь, которая укладывалась в носилки вместо мальчишки, но не стал возвращаться, чтобы не потерять время.

Тот, кто построил эту хижину, закопал в землю под полом несколько амулетов. Дружок с самого начала почувствовал их запах. Он даже знал половицы, под которыми покоились эти амулеты. Обе – как раз посередине между носилками и ложем, которое устроил себе хозяин.

Тварь не сможет переступить через половицы и растерзать хозяина и его спутницу во сне. А когда хозяин проснется, он разделается с тварью. Хозяин храбр, силен и умен. Ни одна темная тварь не сумеет справиться с ним.

Рассудив так, пес не стал тратить силы на схватку с призрачной тварью, занявшей место мальчишки, а вышел из хижины и устремился в погоню за тварью, похитившей настоящего мальчика.

Бежать было тяжело. Дурман все еще гулял в голове Дружка, и лапы плохо слушались его. Однако пес не позволял себе расслабиться. Он бежал по валежнику и мокрой траве неровной рысью и все время держал нос по ветру.

Похититель искусно заметал следы, и запах его был слаб – он словно бы растворялся в запахах леса, будучи его неотъемлемой частью. Но гиблая чащоба, какой бы хитрой она ни была, не могла заглушить другой запах – запах бледного, темноволосого мальчика.

Неподалеку были болота, и по земле стлался белый туман, пропитанный его ядовитыми испарениями. В некоторых местах туман доходил Дружку до груди, а кое-где поднимался еще выше, так, что над поверхностью тумана торчал только его черный, мокрый нос.

Пробежав пару верст, Дружок вдруг остановился и прислушался. Затем вильнул хвостом и бросился сквозь колючие кусты навстречу едва слышному голосу, который негромко бормотал:

– Я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть… Отличное правило… Но когда ты проголодался и устал, кусок копченой курицы и стакан красного вермута кажутся тебе единственной целью и единственным смыслом жизни. Правильно я говорю, малыш?.. Интересно, почему ты для них так важен? Что в тебе такого?

Дружок выскочил из кустов и остановился. В багровых сумерках он увидел человека, сидевшего на бревне и поедающего освежеванного кролика. Окровавленная кроличья шкурка валялась у его ног, а ноги эти были замотаны в грязные онучи и обуты в дырявые, разношенные опорки, явно снятые с какого-то бродяги.

Рядом с бревном лежал на земле мальчик.