Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи

Это мой последний вечер в Гангтоке. Весь день шел дождь, но сейчас как будто развиднелось. Луна болезненно открывает дорогу, все еще очень темную, между тяжелыми, почти неподвижными облаками. Игра света в каплях дождя над долиной приняла форму странного и невыразимо красивого явления – лунной радуги.

Слабая, эфирная – мне хотелось бы назвать ее молчащей – дуга света неразличимо возникает из темной бездны леса и простирается поперек неба и так же неразличимо исчезает в отсветах, отраженных от крыш над храмом и дворцом, где Пема Чоки спит, разметав черные волосы по белой подушке. Это только призрак, воспоминание о радуге, слабейший намек на розовые и голубые тона, который скорее угадывается, подвешенный между пустотой и ничем во тьме ночи.

Глава 14 Механическая левитация

Азия исчезает внизу

Мы уехали; мы в небе. Выбраться из удушающего муссонного зноя Калькутты в чистое солнечное сияние на высоте 3000 метров было великолепно. Мы прошли через лес облаков в форме колонн, башен, громадных грибов, напоминающих атомные. То и дело мы пролетали близко от одного из этих великолепных белых монументов с огромными пухлыми выпуклостями или ныряли прямо в его середину, чтобы вдруг выйти из него с чувством, что выходишь в пустоту. Я напрягал зрение, стараясь разглядеть далекие Гималаи, но можно ли быть уверенным, что те далекие белые волны – это горы? Внизу между двумя массами облаков была местность со множеством озер и сотнями деревень, окруженных желтоватой гладью воды. Миллионы людей неделями не смогут выйти из домов; чтобы пройти несколько километров, нужно было тащиться по грязи; зажечь огонь было проблемой, спать в сухости затруднительно, сжигать мертвых совершенно невозможно. Может быть, кто-нибудь там поглядел наверх и заметил крохотный самолет в небе, крохотный самолет, который к следующему вечеру будет в Риме.

Мы добрались до Карачи очень поздно. Ночью снова вылетели в Ирак. То и дело наполовину во сне, наполовину наяву я говорил себе: «Внизу Персия; горы, пустыни, дельты, реки, города, мавзолеи, каменные скульптуры, караваны, разбойники». Наверху в отделении для багажа лежали тибетские книги и картины. Миларепа, который путешествовал с помощью левитации, конечно, не удивился бы такому новому опыту. Если бы он сейчас вдруг воскрес от тысячелетнего транса в пещере Гималаев и оказался здесь, может быть, он сочинил бы стихотворение о механической левитации. На какие мысли навели бы его эти изобретательные варвары с Запада, правители сансары, мира иллюзий?

С первым светом мы достигли Басры в пальмовых рощах у слияния Тигра и Евфрата, между двумя пустынями бескрайнего оранжевого песка. Потом опять пустыни и пустыни всю дорогу до Каира. Облаков уже было не видно; небо было абсолютно чистое во всех направлениях. В Каире мы остановились на час, чтобы поесть. После полудня мы пролетели Крит, а на рассвете добрались до каблука Италии. Пассажиры зашевелились, стали готовиться; у нас появилось чувство, что Рим всего лишь в нескольких метрах. Да так оно и было. Кажется, через миг мы уже увидели Капри, а потом, не дав нам даже времени сообразить, показались огни аэропорта Чампино.

«Вчера мы были в Калькутте…»